И я решила показать сандаловскому заместителю, что от меня не так-то просто избавиться.
– Не хотите меня вводить в курс дела, я на вас Виктору Георгиевичу пожалуюсь, – пригрозила я с обиженным выражением лица. – Все равно вам придется подчиниться, потому что Сандалов – ваш начальник.
Раздался оглушительный грохот. Это Михаил Павлович с богатырской удалью треснул кулаком по столу. Так, что металлическая пепельница красиво подпрыгнула в воздухе.
– Начальник! Да будет тебе, непутевая, известно, что я с этим начальником уже почти тридцать лет знаком. Мы в институте с ним вместе учились, дружили всегда. Это потому он сейчас надо мной начальник, что я после института на завод пошел и там оттрубил больше двадцати лет, а Витька мотался, как дерьмо в проруби. И фирму ему удалось создать, потому что всю жизнь был балбесом без принципов. Его ж ничто не сдерживало, он что хотел, то и делал. А как заводы встали, то и я тут оказался. Никуда не денешься, жить-то надо... Вот. А ты – начальник!
Он на короткое время задумался, а потом вдруг выдал:
– А вообще-то, хрен с тобой, все равно ни черта у тебя не получится, нагреют тебя по полной программе. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Может, хоть умнее станешь, хотя... – тут он выразительно посмотрел на меня, – вряд ли, наверное. Но это не мое дело, – и он еще раз повторил колоритную фразу: – Хрен с тобой...
В течение последующих полутора часов Михаил Павлович занимался моим образованием. Он проводил ликбез, который заключался в изложении информации огромного, на мой взгляд, объема, касающейся работы коммерческого предприятия. Лично для меня все эти сложности были из серии «как космические корабли бороздят просторы Большого театра». Именно так я воспринимала все, что Михаил Павлович старательно пытался запихнуть в мою бедную голову. – Ну вот, – удовлетворенно подвел черту он, – теперь ты хоть что-то знаешь...
Теперь я ровным счетом ничего не знала. Как, впрочем, и прежде. Меня саму это не слишком беспокоило, да и просвещать на сей счет Михаила Павловича я не собиралась, так как его дальнейшее воспитательно-образовательное бубнение было мне абсолютно без надобности. Теперь я постаралась приблизить его к основной цели, спросив, когда же он познакомит меня с Тищенко.
– А на кой он тебе? – подозрительно прищурился Михаил Павлович в ответ на мой вопрос.
Кажется, он всерьез решил испытать мое терпение, а оно давно уже грозило лопнуть. Из последних сил я взяла себя в руки и иронично проговорила:
– Влюбилась!
– Хе! В него-то? Ну-ну...
Тут ему, очевидно, надоело беседовать со мной, потому что он поднял трубку и, набрав номер, сказал:
–