Принцу нравилась простота их игр и развлечений. Они не были похожи на жеманных, затянутых в неудобные корсеты принцесс с их наигранными манерами и выученной речью. Да и сама обстановка острова была простой. Вдали благоухала оливковая роща, которая плавно сливалась с каменной площадкой, украшенной вазонами с цветами и высокими коринфскими колоннами. Сбоку располагался амфитеатр для зрителей. Однако принц никогда не ходил туда и предпочитал свой собственный театр. Когда он смотрел на этих юных девушек в простых хитонах, его душа наполнялась неизведанными чувствами, и он забывал о себе и о бронзовом зеркале, в котором проходила вся его жизнь.
Принц ждал, но девушки не появлялись, лишь высокие кипарисы слегка покачивались на ветру.
Неожиданно из глубины оливковой рощи появилась невысокая женщина в коричневом хитоне, накинутом на темно-зеленое платье. Она была невысокой, худой, со смуглой кожей и лучистыми карими глазами. Ее кудрявые темно-фиолетовые волосы покрывал золотистый обруч. Женщина вся была погружена в чтение коричневого свитка и не заметила принца. Закончив чтение, она огляделась, и глаза ее тут же остановились на принце.
– Что ты тут делаешь, принц? – спросила женщина.
– Я? Я пришел навестить вас.
– К сожалению, мои ученицы сегодня не смогут развлечь вас своим пением. Ведь вы ради них совершаете столь опасный путь под безжалостными лучами Красной луны. Подойдите сюда, принц. – И женщина жестом пригласила гостя. – Свой черный плащ можете оставить в лодке.
Дрожа от смущения, принц-матрос подошел к женщине.
– Здравствуйте, – поклонился принц женщине и церемонно поцеловал ее крохотную смуглую ручку. – Вы, кажется, знаете все.
– Конечно. И я также знаю, что вы – добрый принц.
– Будем знакомиться. Я – Сафо Митиленская.
– Великая древнегреческая поэтесса?
– Иногда меня так называют, – рассмеялась Сафо.
– Я обожаю ваши стихи о любви и страсти! – И принц, набравшись мужества, прочел незабвенные строки Сафо, воспевающей любовь, страсть и красоту.
«И каждый раз, как только я
С тобой сойдусь
От нежной встречи
Замлеет вдруг душа моя
А на устах немеют речи…
А пламя острое любви
Быстрей по жилам пробегает.
И звон в ушах…, и бунт в крови…
И пот холодный проступает…
А тело… – тело все дрожит…
Цветка поблекшего бледнее
Мой истомленный страстью вид