– Ты хоть закуси, – наивно посоветовал принц.
– Вот это как раз кстати. – И Фаустина, забыв, что на свете существует вилка, схватила кусок сыра и, чавкая, начала смачно обкусывать сухую белую корку. Между тем принц, отдыхая на плече Фаустины, украдкой разглядывал длинную шею принцессы, ее мягкие, как морская пена, груди, которые раздваиваясь, прятались за прозрачной шалью. Принц украдкой прикоснулся губами к плечу Фаустины и почувствовал столь любимый им запах сирени.
– Можно я поцелую тебя, Фаустина? – смущаясь, спросил принц, глядя на принцессу своими синими глазами.
– Что с тобой, принц Перль? Неужели тебя стали интересовать женщины? – И Фаустина нежно погладила принца по щеке. В ответ он чуть-чуть прикоснулся своими влажными губами к нежной шее принцессы. Так они просидели несколько минут.
– Перль, я пришла к тебе по делу, – серьезно сказала Фаустина и, вытащив из ридикюля серебряный ключик, передала его принцу.
– Что это такое? – удивленно спросил принц.
– Это ключ от тронной залы, где покоится тело твоей матери.
– Что? – испугался принц, вскакивая с дивана. – Откуда он у тебя?
– Кроун по какой-то причине наведывается к твоей усопшей мамаше, а наш шустрый Робин подсмотрел и из воздуха сделал копию ключа. Он же у нас местный волшебник! Язык у него длинный, он все разболтал мне, а я решила, что этот ключ по праву принадлежит только тебе. Поэтому всегда носи его с собой и никогда не теряй.
– Но я боюсь идти туда, – дрожащим от страха голосом, возразил принц, но все-таки взял ключ и бросил его в карман халата. Увидев, что на балкон снова явился Витторио, принц даже успел состроить равнодушное лицо и взять со стола стакан граппы.
– Сеньор Кроун, – торжественно объявил Витторио.
Принц и Фаустина, как по команде разомкнули объятия и стали ждать дальнейших представлений.
Легкой походкой уверенного в себе человека, на балкон явился Кроун, который мигом оценил ситуацию и понял, что Фаустина пришла к принцу неспроста.
Позвольте поприветствовать вас, ваше высочество, низко кланяясь, – сказал Кроун. – Как вам понравился новый фонтан, изобретенным нашим придворным скульптором. Правда, он выражает всю скорбь этого мира?
– С этим нельзя не согласиться, сеньор Кроун, – съехидничал принц, а Фаустина разразилась таким смехом, что даже настроенный на серьезную игру Витторио не смог сдержать улыбки.
– Может, нам выпить граппы, сеньоры? – со смехом спросила Фаустина, запахивая на груди шарф.
– Нет, принцесса, – подчеркнуто вежливо ответил Кроун. – Я вижу, что вы пребываете в отличном расположении духа и не в праве вам мешать.
Тогда Фаустина скинула с себя шарф, закрывающий ее персиковое совершенство, встала, с грозным видом подошла к Нарциссу, протянула руку, поднатужилась и оторвала у статуи детородный орган. Потом она поднесла этот несчастный кусочек цемента к лицу Кроуна и спросила:
– Что это такое?
– Ты пьяна, Фаустина.
– Нет, ты