Так он и стоял, омываемый синим теплым морем, шелестя зеленой листвой деревьев и наполняя пространство пением птиц с радужными крыльями, названия которых не знал никто.
Благодаря стараниям Маргариты, к середине 18-ого века Жемчужный остров стал одним из богатейших королевств в Адриатике. Роскошь дворца, построенного в сияющей белой скале, поражала даже самых привередливых ценителей искусства. Это строение не имело правильной формы и не создавалось по определенному плану, ибо приезжавшая сюда в разное время знать выбирала себе понравившееся место и создавала покои по своему вкусу, совершенно не понимая, что отсутствие стиля – это некая завораживающая оригинальность, а иногда и особая форма красоты.
Ни одно даже самое роскошное строение в Венеции не могло сравниться с засаженными зеленью каскадами белого дворца, похожими на сады Семирамиды. Это были гигантские балконы с пышной зеленью, пальмами, кипарисами, вечнозелеными деревьями и кустами белых и алых роз. Просторные греческие беседки и крошечные летние домики придавали необыкновенный уют и красоту этим загадочным садам, а кусты сирени почтенно склонялись под тяжестью благоухающих цветов.
После смерти королевы Маргариты правителем королевства стал принц Перль, прослывший среди своих подданных красавцем и чудаком. Его внешность действительно была чарующей и казалась воплощением мужской красоты, воспетой поэтами античности. Покрытые легким загаром скульптурные формы изящным контуром вписывались в пространство, заставляя сиять прозрачный воздух. Широкие плечи переходили в изящный торс с тонкой талией и мускулистыми ногами, которые заканчивались ступнями с нежными, как у женщины пальцами. Его черные кудрявые волосы спускались почти до плеч, выгодно оттеняя лицо, которое украшали синие бездонные глаза. Если бы его внешность можно было перевести на язык музыки, то это были бы переливы скрипок со звоном малиновых колокольчиков. Красота принца Перля была даже несколько неестественной, как будто бы природа была салонным художником, пишущим портреты знатных вельмож для парадных залов роскошных дворцов 18-ого века.
С детства у маленького ангела было все, что только может пожелать детская душа: вырубленный в скале белый дворец с тронными залами, библиотекой и игровыми комнатами, где стояли настоящие, в полный рост рыцари, куклы, золоченые кареты и маленькие игрушечные пони, которых маленький Перль просто обожал. Слуги выполняли любой каприз маленького принца, и у него никогда не было повода для слез, ибо волшебная сказка выдумана не для страданий.
Познание мира и любви началось у мальчика с нежных рук матери, одетых в тонкие, кружевные перчатки-паутинки, ее светлых локонов и нежного, воркующего голоса. Но когда принцу было два года, эти руки куда-то исчезли. Мальчик долго ходил по дворцу в поисках своей любимой мамы и в тронной зале обнаружил странную картину. В глубине помещения, на небольшом возвышении стоял светлый гроб, украшенный красными лилиями. Мальчик подошел и увидел, что в этом скорбном пристанище мертвых лежит его мама.
– Мама! Мама! – весело закричал мальчик и бросился к гробу. Но королева не отвечала. Ее белое неподвижное лицо было непривычно важным и серьезным. Дрожь пробежала по тельцу маленького принца. Он понял, что случилось что-то страшное и непоправимое с его горячо любимой мамой. – Мама! – вновь закричал принц и стал целовать мертвые руки, одетые в столь любимые им, кружевные «паутинки». – Мама! – ты обещала сходить со мной в волшебный лес и показать мне настоящих эльфов! Проснись, мама! – И маленький принц начал покрывать поцелуями безжизненное лицо королевы.
В этот момент в тронную залу вбежал дворецкий по имени Кроун. Он подхватил на руки плачущего мальчика и унес его прочь.
– Я накажу того, кто забыл закрыть залу! – прохрипел он и пригрозил пространству смуглым кулаком. Потом посмотрев на мертвую королеву, он с ужасом заметил, что белые кружевные перчатки на ее руках горели ярким, оранжевым пламенем. Не выпуская плачущего двухлетнего мальчишку, Кроун своей грубой толстой пятерней затушил пламя, но на его пальцах, словно клеймо, остались следы ожогов.
С тех пор мальчик видел только Кроуна в его неизменном темном камзоле, да молчаливых прислужниц, одетых в белые одежды, как будто бы другого цвета на свете не было. Перль пытался говорить с ними, но они молчали и отворачивались.
Кроун действительно пытался заменить принцу родителей. Этот дворецкий и самозваный регент баловал мальчика, таскал его на руках, водил гулять, рассказывал сказки и страшные истории, играл с ним в крестоносцев, но не вызывал у мальчика любви и привязанности, потому что у Кроуна белые рыцари и добрые волшебники всегда погибали в борьбе с колдунами и темными силами. Пугливо оглядываясь по сторонам, мальчик искал любви и сострадания, но нигде их не находил. И ему оставалось только одно – любить самого себя.
В 15 лет он уже знал о своем внешнем превосходстве над другими, а в 18 – Перль полностью