– Как же так? – пробовал возразить мальчик. – Если я перестану кормить птиц, они улетят и вряд ли вернуться, тогда в твоём садике никогда не наступит весна!
– Вздор! – закричал старик. – Где это видано, чтобы слуга своему господину перечил! Поступай, как я велю тебе, а не то… – и он со злобой сжал кулаки.
На следующее утро, проснувшись рано, богач выглянул в окно, чтобы проверить, как мальчик исполняет его приказ, и увидел, что маленький садовник продолжает кормить птиц как ни в чём не бывало. Разгневанный хозяин велел немедленно позвать к себе мальчика и, когда тот впопыхах прибежал к нему, накинулся на него.
– Экий мерзавец! Как ты осмелился нарушить господскую волю?! – старик был вне себя от злости. – С сегодняшнего дня ты больше не служишь в моём доме, можешь убираться на все четыре стороны!
Однако тут же пожалел о сказанном. Он раздумал прогонять его, ведь мать садовника была хорошей прачкой и ему стало жаль терять такую работницу.
– На этот раз я прощаю тебя, – сказал богач мальчику. – Ты можешь остаться здесь, но в награду за свой поступок ты получишь от меня пятьдесят ударов плетьми!
Едва живого, принесла молодая прачка своего несчастного ребёнка в бедную чердачную комнатушку, после чего все усилия приложила к тому, чтобы её сын поскорее выздоровел: окружила его материнской заботой и любовью, ночами просиживая у постельки больного. Вскоре мальчик пошёл на поправку и рассказал матери, за что потерпел наказание. Вызнав, что хозяин приказал высечь его за доброе дело, женщина упала на колени и со слезами молила Бога о наказании для бессердечного изверга. И слёзы её и молитва были услышаны небом.
Когда на землю спустилась весна и всюду зазвенела капель, садик богача по-прежнему стоял заснеженный. Теперь проходящие мимо люди вместо пения птиц слышали лишь унылое завывание: то метель разгуливала по саду, она здесь отныне была госпожой. Слова мальчика оказались пророческими: птицы покинули господский садик, и весна не могла наступить. Ведь это птицы своим звонким пением гнали холода, без их чудесной песни не приходила