– Ладно, – ответил Ник, складывая руки на груди. – Приношу свои извинения.
Я бросила на него взгляд, выражающий точно отмеренную долу высокомерия, внутренне восторгаясь тем, что наконец-то взяла над ним верх.
– Меня не интересуют ваши извинения. Мне интересно только то, как будет развиваться наше сотрудничество. Ваши предложения?
В мрачном молчании, последовавшем за моим вопросом, я отчетливо ощутила, что для Ника самым предпочтительным было схватиться за кнут для верховой езды… И, не добавив больше ни слова, вышла из палатки и направилась к своему трейлеру.
Однако Ник почти тут же выскочил наружу и перегородил мне дорогу:
– Как насчет десяти тысяч долларов?
– За что именно? – выпалила я. – За то, чтобы быть девочкой для битья?
– Чтобы остаться здесь, как и предполагалось, до конца недели.
Изумленная и преисполненная смутных подозрений, я прикрыла глаза от солнца фотоснимком и всмотрелась в лицо Ника:
– Вы предлагаете удвоить плату?
Даже в ослепительном солнечном свете было видно, как потемнели его глаза.
– Да.
– Хорошо, я согласна. Но… почему? Я бы это и бесплатно сделала.
Ник отвернулся, и его профиль обрисовался на фоне чистого неба.
– Я знаю.
Вернувшись в трейлер, я почувствовала неодолимое желание позвонить Ребекке. Конечно, во время нашего долгого пути к острову Джерба Ник весьма недвусмысленно дал мне понять, что я не должна пользоваться своим телефоном, однако из-за недавно проявленной им крайней невоспитанности я совершенно не испытывала к нему теплых чувств и не желала быть послушной.
Обнаружив, что аккумулятор в моем телефоне давно сел, а розетка на стене не подходила к моей вилке, я отправилась к буровой площадке, чтобы найти Крэйга и попросить его о помощи.
– О, не волнуйся, – сказал он, осмотрев мой британский трехзубый зарядник, – мы с этим справимся.
И после недолгих манипуляций бригадира мой телефон ожил.
С момента отъезда из Оксфорда мне пришло три голосовых сообщения. Первое – от отца, который поощрял меня развлечься и соблазнить какого-нибудь местного мачо. Я слышала, как поодаль мама кричала: «Скажи, что мы ее любим, несмотря ни на что!», нажимая на кнопки микроволновки. От этой коротенькой встречи с домом к горлу подступил комок, и я почувствовала себя виноватой.
Второе сообщение было от Ребекки, которая в своей обычной стремительной манере доложила, что у нее для меня имеется абсолютно потрясающая новость, но при этом умудрилась даже намека не оставить на то, что же это такое.
С некоторым волнением я обнаружила, что третье послание было от Джеймса и что оставил он его всего несколько часов назад. Однако по мере прослушивания сообщения мой восторг быстро угасал.
– Не знаю, где вы находитесь, – говорил Джеймс с необычным для него ожесточением в тоне, – но полагаю,