– Я успел привыкнуть к этому месту, – сказал он, будто оправдываясь.
– Намекаешь, что не настроен возвращаться? – спросил Скорпион.
Он все еще чуял запах Клавэйна, оставшийся тут с давних пор.
– Я всегда стараюсь делать то, что нужнее в данный момент.
Клавэйн закрыл дверь и повернулся к Васко:
– Что ты знаешь о Ремонтуаре и Скади?
– Кажется, впервые слышу эти имена.
Клавэйн опустился на складной стул, оставив гостей стоять.
– Ремонтуар был и остается моим старым другом и союзником. Он тоже сочленитель. Мы знакомы еще с марсианской войны, когда дрались друг с другом.
– А Скади, сэр?
Клавэйн взял кусок плавника и принялся его рассматривать с задумчивым видом.
– Скади другого поля ягода. Она тоже сочленитель, но из поколения помоложе. Эта женщина умнее и быстрее нас, и у нее нет никаких эмоциональных связей с традиционным гуманизмом. Когда угроза вторжения ингибиторов стала очевидной, Скади решила спасти Материнское Гнездо и сбежать из нашего сектора космоса. Мне не понравилась идея бросить сражающееся человечество на произвол судьбы и спасти собственную шкуру, и я дезертировал. Ремонтуар после некоторых колебаний примкнул ко мне.
– Скади ненавидит вас обоих? – спросил Васко.
– Думаю, она до сих пор надеется, что у Ремонтуара остались сомнения и он может перейти на ее сторону, – ответил Клавэйн. – Я же сжег почти все мосты между мной и Скади. Помнится, как-то раз чуть не убил ее, обезглавил швартовочным тросом.
Скорпион пожал плечами:
– Бывает и такое.
– Ее спас Ремонтуар, – продолжал Клавэйн. – Возможно, это что-то значит… хотя потом он предал Скади. Однако насчет ее лучше не строить никаких предположений. Вроде бы позже я убил ее еще раз, но не исключено, что она опять сумела ожить. Судя по ее последней передаче…
– Сэр, значит, мы ожидаем Ремонтуара и остальных? Зачем?
Клавэйн покосился на Скорпиона:
– Он вообще ничего не знает?
– Это не его вина, – ответил свинья. – Не забывай, Васко родился здесь. Случившееся до его рождения, и тем более до нашего прибытия сюда, для него древняя история. Как и для всей нашей молодежи – и людей, и свиней.
– Но это его не оправдывает, – насупился Клавэйн. – Мы в его годы были любознательнее.
– Вы в его годы считались слабаками, если не устраивали до завтрака парочку геноцидов.
Клавэйн ничего не сказал. Он положил кусок плавника и взял новый, проверяя остроту его кромок на волосках правой руки.
– Мне кое-что известно, сэр, – торопливо заговорил Васко. – Я знаю, что вы прилетели на Ресургем с Йеллоустона, когда машины принялись разрушать нашу планетную систему. Вы спасли колонистов, вывезли на борту «Ностальгии по бесконечности» – нас было около двухсот тысяч.
– Точнее, сто семьдесят тысяч, – поправил Клавэйн. – И не было дня, когда бы я