– Ээээээ… – я остановилась. – Эй! Мое!
– Разве ты чистила его не для меня? – удивился он. – Ну ладно.
Он аккуратно, чтобы не обрызгаться, разделил мандарин и отдал одну половину мне, а вторую целиком засунул в рот.
– Вот ты… Он был мой!
Я даже слово не могла подобрать правильное. Матерные казались мне каким-то блеклыми и плоскими, недостаточно выражали его многогранную личность.
– Мандарин был мой, – заявила личность. – Я его тебе просто отдал на аутсорс почистить.
– Нихрена себе! За аутсорс платят!
– Ну вот, половина – более чем щедрая оплата, – пояснил он.
Я посмотрела недоверчиво, выстраивая всю схему:
– Фигасе вы, буржуи, продуманные наебщики…
Пятьдесят потерянных тысяч еще разок постучались пеплом в мое сердце.
Придем в едальню – закажу самый дорогой завтрак с самым дорогим шампанским.
Но поймав по пути еще один ненавидящий взгляд в свою сторону и влюбленный – в сторону Романа от очередной длинноногой красотки, я снова поежилась:
– Тоже твоя?
– Кто? – он даже не заметил ее. Обернулся, явно заценил вид сзади и кивнул. – Ага. Из категории сталкерш.
– Твои бывшие на всех существ женского пола рядом с тобой смотрят так, как будто хотят расчленить? – я на всякий случай старалась держаться теперь подальше от красивых женщин, проходящих мимо. Кто знает, сколько из них прячет дамский пистолет в сумочке. – Я, может, не претендую вообще? Я, может, просто журналистка. Или партнер по работе. Бывают же у тебя в офисе такие?
– Бывают, – кивнул Роман. – Но с ними я тоже сплю.
– Ты нормальный вообще? – я даже остановилась. – Просто работать на работе пробовал?
– Слушай, а где еще взять столько умных ухоженных женщин, которые понимают правила игры, как не на работе? М?
– Что же за правила?
– Ты же не собираешься их соблюдать, Алиса… – провокационным тоном мурлыкнул Роман, склоняясь ко мне.
На слабо не ведусь. А стоять так близко к нему у всех на глазах, кажется, и вовсе опасно для здоровья.
– Вот как раз чтобы случайно не соблюсти!
– Что за подростковый максимализм… – поморщился он.
– Виновна… – я развела руками. – Что ж с вами, взрослыми, еще делать? Только отвечать хаосом на регламентированность даже в одноразовом сексе.
– Это инфантилизм, Алиса… – все еще морщась, будто у него болит зуб, простонал Роман.
– Ты мне сейчас напоминаешь некоторых читателей, которые моим героиням инфантилизм приписывали только по признаку цветных волос.
Мне, кстати, всегда хотелось с ними как следует поспорить. Но там было нельзя. Зато здесь! С этим невыносимым зеленоглазым наглецом – да сам бог велел.
– Нет, волосы не инфантилизм, – подумав, сообщил Роман. – А вот твое поведение…
– Я себе на жизнь зарабатываю, с оплатой счетов справляюсь,