Деда своего, старого Мендеса, Патрик с Даником очень любили. Особенно его истории о путешествиях в другие миры. Долго братья считали рассказы деда сказками, до тех пор пока Даник случайно не нашел спрятанную на чердаке книгу. Вот тогда им обоим и пришла в голову мысль, что, возможно, дед их вовсе и не сказочник, а просто много повидавший отважный путешественник. Наверное, именно это знание и сыграло главную роль в их решении отправиться в путешествие в другие миры. Кто, как не дед, поймет их лучше всех?
Но так ли это? Об этом может знать только он сам.
В то судьбоносное утро Мендес проснулся поздно.
Ночью, разбуженный слишком ярким для спящего сознания сном, он около часа просидел за книгой, пытаясь отвлечься чтением. Рядом с ним стояла чашка заваренного на успокоительных травах чая. Время от времени он брал ее в руку, подносил ко рту и делал несколько маленьких глотков. Вкус чая не приносил ему радости, но Мендес понимал, что без этого напитка ему в эту ночь уже не уснуть.
Время летело незаметно и вскоре действие чая дало о себе знать. Закрыв книгу, он встал, потушил свечу и вернулся в постель. Уже погружаясь в сон, он вспомнил, что Хевроний никогда не снится ему просто так. И уж тем более таким, каким он был сорок лет назад. Должно быть, к скорой встрече, – подумал Мендес и окончательно погрузился в сон.
Так что тот самый огонек, который не давал покоя Патрику, светился в его собственном доме. И, возможно, если бы не действие чая, братьям так и не удалось бы покинуть дом, не разбудив деда. Но травы сделали свое дело, заставив Мендеса спать до полудня.
Деревня, как обычно, ожила с самого рассвета, а вскоре и проходящая по ее околице дорога заполнилась телегами и верховыми. Путники, которые привыкли останавливаться у его лавки, чтобы обновить припасы, в это утро с удивлением проезжали мимо, направляясь к другим лавочникам. Закрытые ставни лавки Мендеса, словно грустно взирали на них, сожалея об отсутствии хозяина.
Солнце стояло уже высоко, когда Мендес появился на пороге дома, вытирая полотенцем лицо, мокрое после умывания.
– Это ж надо было такой сильный чай заварить! – сетовал он, – все проспал!
Тут внимание его привлек собачий скулеж. Взглянув в направлении калитки, он увидел Хорошика. Скуля и подпрыгивая на месте, пес звал его на помощь.
– Это кто ж тебя привязал-то? – удивился Мендес.
Обычно Хорошик свободно разгуливал по двору и по дому, и никому в голову не приходило привязывать его или еще как-то ограничивать его свободу. У него даже поводка не было. Только ошейник, на котором были написаны имена Патрика и Даника с указанием деревни и дома на случай, если вдруг Хорошик решит прогуляться дальше, чем обычно, и заблудится.
Быстро пройдя