Глава двадцать первая
София нервно зашагала взад и вперед по комнате: «И что теперь? Что мне теперь делать? Что будет дальше? Все начнется заново? А хочу ли я этого? Что, если у него есть другая? А что, если она уже была? И есть до сих пор?» Вдруг на ум ее пришел прекрасный фильм «С Новым годом!» Клода Лелуша. Саймон – вор, влюбившийся в продавщицу антиквариата Франсуазу. Начинается страстная история их любви, а затем он пытается совершить ограбление, но его ловят и сажают в тюрьму. Через шесть лет в канун Нового года он выходит и сначала хочет уехать, не повидавшись со своей женщиной. Но затем, перед самым выходом, он передумывает и звонит ей. А она, как только слышит его голос, сразу спрашивает: «Где ты?» – «Возле тюрьмы, я выхожу». – «Ты сбежал?» – «Нет, меня освободили». – «Приходи скорее». Тогда Саймон берет такси и по пути к ее дому представляет, как она в спешке выгоняет мужчину, который был у нее. Так в действительности и оказалось. Франсуаза быстро выставляет любовника, наводит порядок во всем доме, моет посуду, ставит все на свои места, чтобы был идеальный порядок, чтобы от присутствия мужчины не осталось и следа. И когда появляется Саймон, она встречает его прямо в лифте и тут же обнимает. Они входят в дом, он оглядывается и, возможно, замечает что-то, но она не сомневается ни секунды: ее разоблачили. И тогда с глубокой скорбью на лице она произносит: «Без этого я бы умерла. Это чтобы дождаться тебя живой». Несколько секунд он молчит, не зная, что же ему делать со своей жизнью, принять ее измену или уйти навсегда. После долгих минут молчания Саймон просто говорит ей: «С Новым годом». И еще через несколько секунд молчания добавил: «А теперь можно и кофе».
«В этом вся прелесть фильмов. Все идет именно так, как нужно, или, по крайней мере, так, как хочется сценаристам и режиссерам, а актеры, такие как Лино Вентура, воплощают их желания. Я не настолько хороша, я не собираюсь встречать его в лифте. У меня нет никаких возможностей повторять эту сцену, ведь тут нет человека, который бы написал нам реплики, сказал бы, как двигаться. Пришлось бы импровизировать, а у меня никогда не получается сказать нужные слова, вечно я говорю что-то не то».
Итак, София посмотрела на себя в зеркало. В то самое зеркало, в котором она видела свое отражение почти год назад и не нравилась себе. Сейчас же она себя совсем не узнает и видит себя другой, правда, не знает, лучше это или хуже, хорошо это или плохо. «Нам всем предстоит что-то обнаружить в себе», – подумала она. Но времени больше не было, лифт приехал на этаж, она услышала шаги в коридоре, как вставили ключ в замок, как его повернули. Дверь медленно открылась.
– София, это ты?
– Да, я вернулась.
Андреа закрыл дверь. Затем он посмотрел на нее. София слабо улыбнулась. Кажется, что этот момент длился вечность. Все остановилось. Словно перед самым стартом гонки, когда участники напряжены до предела и находятся в полной готовности,