Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни. Роберт Мур

движения постепенно вырос с десяти до пятнадцати, а потом и двадцать миль в день. Двигаясь по относительно невысоким хребтам Мэриленда, Пенсильвании, Нью-Джерси, Нью-Йорка, Коннектикута и Массачусетса, я не переставал ускоряться. Добравшись до Вермонта, я покрывал уже до тридцати миль в день. Мое тело полностью приспособилось к длительной ходьбе. Шаги стали более длинными. Вместо волдырей появились твердые как камень мозоли. Лишний жир исчез раз и навсегда. Почти постоянно тревожили и требовали обслуживания только две детали безупречно работавшей машины, в которую превратился мой организм – опухшая лодыжка и натертая кожа между ног. В те редкие дни, когда все работало идеально, мне казалось, что я мчусь на суперкаре по пустому шоссе, а не иду по тропе.

      Мой разум тоже постепенно изменился. Легендарный сквозной хайкер по прозвищу Нимблвильский Кочевник однажды сказал мне, что 80 % хайкеров, стремящихся покорить Аппалачскую тропу, сходят с дистанции из-за психологических проблем, а вовсе не потому, что им срочно понадобилась медицинская помощь. «Они просто не могут каждый день в течение многих недель и месяцев находиться в тишине», – сказал он. Я не сразу привык к царившему в лесу безмолвию. Иногда, пройдя без остановки много миль, я достигал почти идеальной ясности ума – безмятежной, прозрачной, лишенной любых мыслей. Как говорят мастера Дзен, я просто шел.

* * *

      Тропа всегда оставляет следы на путнике: мои ноги были покрыты царапинами и розовыми, похожими на пиявок, шрамами. Обувь износилась до дыр, носки порвались. Любимая футболка из-за постоянного трения и едкого пота превратилась в лохмотья. Откинувшись назад, я мог почувствовать, как мои лопатки, словно крылья, пробиваются сквозь изношенную ткань.

      Вместе тем я не мог не заметить, что мы – хайкеры – тоже сильно меняем тропу. Впервые я задумался об этом, когда поднимался на холм по резко виляющей из стороны в сторону тропинке. Если поворот был очень крутым, то спускавшиеся вниз хайкеры стремились его срезать. Еще я обратил внимание на то, что в болотистой местности хайкеры идут по самым сухим участкам тропы и в результате создают на ней множество новых мини-тропинок. Налицо был серьезный конфликт между замыслом проектировщиков тропы и мнением пешеходов. Позднее, работая в различных волонтерских организациях, занимающихся строительством и обслуживанием троп, я понял, почему это происходит: хайкеры, как правило, ищут самый простой путь, в то время как проектировщики должны защитить тропу от эрозии, заботиться о сохранности растений и учитывать границы земельных участков (попытка научить хайкеров соблюдать правило «Не оставляй следов» отчасти удалась только благодаря компромиссу между этими взаимоисключающими подходами). Но даже если все будут прилежно идти по тропе, обязательно найдется человек, который продолжит менять ее по своему усмотрению, и это нормально, потому что пешеход каждым своим шагом просто голосует «за» или «против» тропы. Если, к примеру, люди перестанут ходить в