(80. Октавий Август стал консулом в августе месяце и почтил его, называвшийся прежде секстилием, именем Августа. В нем он и скончался, 19 числа. Родился же он 23 сентября, а 2 сентября победил Антония и стал единовластным правителем – он почтил его, сделав началом индиктиона, то есть началом года, благодаря чему сентябрь стал почтен.
81. Аппиан, Дион и другие римские историки рассказывают, что Цезарь, переправляясь из Никополя в Диррахий, попал в страшную бурю, так что даже кормчий отчаялся, не зная, что везет Цезаря, ведь тот прятался под покрывалом, чтобы его не узнали. Открывшись, он сказал кормчему: «Иди на бурю: ты везешь Цезаря и фортуну Цезаря»[443].)
82[444]. Философ Кран, один из тех 7 философов, что прибыли с Евдокией из Афин, попросил у Феодосия [II] разрешения осмотреть статуи на Ипподроме. И увидев так называемого банщика и стоявшего перед ним осла, спросил: «Кто это поставил?» А когда чтец ответил: «Валентиниан[445]», он сказал: «Ох, беда, что человек следует за ослом!» Философы же были следующие: Кран, Кар, Пелопс, Апеллес, Нерва, Сильван и Кирб[446]. Когда же они смотрели на скачущего императора и дивились, император спросил: «Чему вы дивитесь?» Апеллес ответил: «Дивлюсь я тому, что, когда прекратятся Олимпийские игры[447], кони станут наездниками людей». Нерва сказал: «Дурно это для столицы, ибо волшебная статуя (στоιχεῖоν) совпадает с ее значением (στоιχεῖоν)». Сильван, увидев статую, подогнувшую колено (γόνυ)[448], сказал: «Будут после этого бесплодные (ἀγόνατα) годы». Кирб, видя [статую] Демоса, сказал: «О народ (δῆμоς)[449], из-за которого палачи (δήμιоι) будут в изобилии». Кран, увидев статую голого мужчины с шапкой[450] на голове, а перед ней – осла, сказал: «Однажды осел станет как человек», и «О несчастье, что человек не стыдится следовать за ослом!» Пелопс, увидев стартовые решетки для коней, спросил: «Чья это загадка?» Когда же Феодосий ответил: «Константина [I]», тот сказал: «Или философ не настоящий, или император не правдив». Ведь философ увидел некую женскую статую, исписанную с четырех сторон знаками зодиака, и сказал: «О четырехпредельный, от которого будут Константин и беспредельные[451]». А Кар, которого побуждали [высказаться], сказал: «Несчастливым мне все это кажется, потому что если эти статуи, когда их испытают, окажутся правдивы, то зачем вообще Город возник?»