Своей же задачей, которую я сам для себя определил, было, как раз таки политизировать Джамаат47, вывести его из состояния постоянного желания воевать «Джихад ради джихада», и склонить их к мирному существованию путем втягивания их в государственную систему, чему изначально военизированный Джамаат48 всячески сопротивлялся. Отчасти нам это удалось сделать, но больше не по причине того, что этого невозможно было сделать вообще, а что у нас не хватило времени, так как игроков, играющих на продолжение «джихада» в среде джамаата49, и вообще в Ичкерии было больше, чем тех, кто стремился к миру и созиданию. К тому же в отличие от мирного политического крыла Джамаата50, они были вооружены и оснащены по последнему слову техники. Нашим же оружием было – «перо и бумага». Обстоятельства как говорится, складывались не в нашу пользу. Однако ему удалось сделать многое. Так к моменту организации нами политического крыла, когда они стали вносить наши предложения по тактике и стратегии поведения членов джамаата51, так получилось, что люди, прихода которых в джамаат52 они страстно сопротивлялись, в частности группа Арби Бараева, уже оказалась примкнувшей к их организации. Они настолько дискредитировали себя, что начали портить и их имидж. В тот период, словно по чьему-то приказу начались массовые похищения людей, из которых больше всего преуспел Арби Бараев, и все его «подвиги» автоматически стали приписывать всему джамаату53. В этих условиях мы поставили чёткое условие, что бы Бараев перестал этим заниматься, и нам на какое-то время удалось остановить похищения людей. Всем членам Джамаата54 было запрещено участвовать и похищать или как-то способствовать похищению людей. Одним из инициаторов этого решения был я, так как к тому времени уже двое моих двоюродных братьев стали жертвами этих похищений.
Одного моего родственника – Ваху Сайдаева из Урус-Мартана, которого похитили люди того же Бараева, нам удалось освободить. За время нахождения в плену он и его товарищ, обвиненные в связях с ФСБ, подвергались постоянному допросу и избиению. Подозрения на него пали якобы из-за того, что он ранее всю жизнь проживал в Нальчике, во время Ичкерии приехал в Урус-Мартан и стал строить дом на своем участке, который по несчастливой случайности оказался по соседству с домом некого эмира. В итоге они решили, что их выслеживают, хотя я склонен считать, что они просто, таким образом, захотели завладеть его имуществом. В конечном итоге они так и сделали. Во время освобождения они не только не вернули их личный автотранспорт, но и еще умудрились взять у родственников еще один авто, о чем я узнал значительно позднее. Но в принципе, большего от них и невозможно было добиться. Если на них поднажать они были готовы противопоставить себя и Джамаату55.
После инициированной