Вишня, схватив сумку, в первых рядах ломанулась в общий коридор, правда не от желания сбежать от знаний, а чтобы не столкнуться с Исаевым. Понятно, что встречи было не избежать, но лучше позже, чем раньше.
Бабочка едва её нагнала в своих высоких плетённых босоножках с цветными ремешками.
– Куда ты так спешишь? Обожаешь физику?
Вишня, поняв, что реально слишком загналась, умерла пыл.
– Нет. На самом деле ненавижу, ― призналась она. ― Просто хотела… м-м-м… ― Багрова бросила быстрый взгляд на скромную тетрадку на пружине в руках блондинки. ― Хотела вещи забросить в шкафчик. А то как лохушка с сумкой таскаюсь.
– Это да… Ой, в смысле нет, ― испугалась собственных слов Бабочка. ― Я про то, что правда нужно отнести. Пойдём, поищем твой.
Синие металлические шкафчики, выставленные в ряд вдоль длинного коридора первого этажа, очень напоминали стилистику американских школ. Впрочем, это неудивительно, так как та изначально была выстроена с уклоном на запад.
Половина выпускников, так или иначе, продолжила бы обучение заграницей, поэтому английский изучался здесь куда более въедливо, чем собственный русский.
Свободный шкафчик нашёлся без особых проблем. Из сумки была вытащена ручка и красивый блокнот с геометрическими узорами. Всё остальное Вишня бесцеремонно запихнула в глубокую полку.
Мимо них ураганом пронёсся Исаев на скейте, ловко маневрируя между людским потоком и не обратив ни малейшего внимания на старую знакомую.
– Кто он? ― проводив взглядом удаляющую спину, поинтересовалась Багрова.
– Кто? ― не поняла Бабочка. ― А-а-а… Это Марк… Он хороший. Всегда добрый ко мне. Да ко всем, кажется. Правда держится стороной. Столько лет с нами, а я редко вижу его в компаниях. Марк учится на бюджетке. Сам поступил, стипендию получает. У него семья какая-то небогатая, платно не потянет.
Бюджетное место в таком заведении ― это достойно. Школа ежегодно выставляет на конкурс не больше трёх позиций, и заполучить их задача не из простых. Нужно быть, может, и не вундеркиндом, но кем-то весьма одарённым.
– Хороший ― это хорошо… Есть шанс договориться, ― задумчиво отозвалась Вишня, покусывая внутреннюю часть щеки.
– Что?
– А? Нет, ничего. Пошли. Не хватало мне и на второй урок опоздать.
***
Час физики, затем два часа высшей математики ― уже одиночные, без параллельного класса, в котором, как оказалось, и учился Исаев. Так что на этот раз занятия прошли спокойно, Вишня даже смогла вникнуть в показательную и логарифмическую функции.
Не сказать, что они ей особо нравились, конечно, но куда деваться: в конце концов, математика ― мать всех наук. По крайней мере, именно этот девиз висел над доской, а кто она такая, чтобы не верить всяким заумным табличкам?
После четвёртого урока по графику шёл обед. Большая часть учеников высыпалась на улицу, на благоустроенную под открытым