А как крепятся ручки к чашкам? Клеем?
– Нет никакого клея. Просто ручка лепится отдельно вручную и с помощью воды крепится в нужном месте.
– Как это – с помощью воды? – изумился я.
– Само изделие и ручка немного подсушиваются, а затем концы ручки и место прикрепления смачиваются водой и прижимаются. После обжига получается прочное крепление.
– А рисунки? Как они наносятся?
– Либо с помощью трафарета, либо, как в нашем случае, мастер сам рисует их на изделии.
– Последняя просьба к вам, Нина Васильевна, не могли бы вы на время передать нам чашечку, что вы приобрели в первом случае? Из екатерининского сервиза?
– Непременно! С вашего позволения – послезавтра. На следующий день у меня запланирована лекция в институте искусств.
– Прекрасно! Давайте о нашей следующей встрече условимся по телефону.
– Это меня устраивает полностью. Следующие десять дней перегружены работой. Да и вам нужно собрать материал. Если что – звоните сразу. Я могу подключить некоторых работников Эрмитажа. Они вам всегда помогут.
Суббота в нашем агентстве – нерабочий день. Но только не в эту субботу. Мы с Холсом сидели в его кабинете и лениво двигали шахматные фигурки. Играть в шахматы с ним – безнадежное дело. Поэтому шеф разрешал мне многократно делать повторные ходы, объяснял ошибки и мучил предсказаниями скорейшего мата. Ждали доктора Лангер.
Нина Васильевна, бросив все дела, почти ежеминутно сообщая о пробках на дороге, спешила к нам. Прошло семнадцать дней, и наше расследований было окончено.
– К вам доктор Лангер, – наша Марго никогда не покидала нас даже в выходные дни.
– Доброе утро, Александр Архипович, доброе утро Владимир Николаевич! – поприветствовала нас эксперт, – прошу прощения, что прервала вашу игру.
– Доброе утро Нина Васильевна! Не беспокойтесь, игру мы закончили. Присаживайтесь. Чай, кофе? Хотя нет, я вижу, что вы приехали на такси, поэтому выпьем вина.
– Благодарю вас! Я с нетерпением жду результатов вашего расследования. Удалось ли что узнать?
– Вот поэтому я и предлагаю расслабиться фужером хорошего вина. Результаты совершенно ошеломляющие, поэтому пусть Владимир Николаевич просто прочтет свое, более художественное, видение этого дела.
Пригубив красного вина, я вопросительно глянул на шефа. Поправив фарфоровую статуэтку, стоящую на столе, махнул мне рукой. Я начал читать:
– Антикварная лавка располагалась в полуподвальном помещении старинного особняка. Вниз, к простенькой, обесцвеченной дождями и временем двери вели пять ступенек из серого гранита. Распахнув дверь, я был поражен не только величиной зала, но и обилием зеркальных шкафов, искусно подсвеченных лампами. За прилавком, на котором в организованном беспорядке лежали старинные