В 1998 г. вышла в свет монография А. И. Прищепы «Инакомыслие на Урале», а в 1999 году на эту тему им была защищена в институте истории УРО РАН докторская диссертация. Однако текст монографии, как говорится, не стал «достоянием широкой общественности». По договоренности с Александром Ивановичем, мы решили познакомить читателей с основным ее содержанием, скорректированным автором.
Работы по истории инакомыслия на Урале можно пересчитать буквально «по пальцам». По этой причине материал главы шестой является уникальным. В одном из выводов автор утверждает: «Наиболее заметные сдвиги произошли благодаря правозащитникам в духовной жизни общества. Началось восстановление прерванной в 30-е гг. духовной преемственности российской культуры […]. Благодаря правозащитникам началось возрождение родовых черт российской интеллигенции с ее вечными вопросами, решенными, казалось, навсегда. В ходе борьбы с навязыванием односторонних идеологических установок и штампов происходил возврат к тем общечеловеческим ценностям, которые отстаивались не одним поколением людей и которые были органически чужеродны статичной авторитарно-бюрократической системе: демократизм, гуманизм, гражданские свободы, идея социальной справедливости, понимаемая как равенство всех граждан в правах и возможностях, правовое государство».
Наиболее сложной для сбора материала первоисточников стала глава седьмая – «Технология террора и исполнители» (авторы: В. М. Кириллов, А. Г. Мосин, С. И. Константинов, М. И. Вебер, С. Н. Погорелов). Она открывается статьей В. М. Кириллова, в которой анализируется концепция революционной законности как правовая основа политических репрессий. Автор констатирует: «К концу 1930-х гг. окончательно оформилась система правового бесправия, опиравшаяся на положения различных законных и подзаконных актов, в своей совокупности сформировавших нигде официально не утвержденную в цельном виде концепцию революционной законности. В нее, исходя из правоприменительной практики большевиков, можно включить следующие положения: враги революции и народа, определяемые на основе классового подхода, как главный преступный элемент государства диктатуры пролетариата; уголовная ответственность за политические и идеологические убеждения; политический преступник – социально-опасный элемент; уголовный преступник – социально-близкий элемент; террор и концлагеря как средства наказания и изоляции; наказание по велению революционной совести; презумпция виновности обвиняемого до суда и признание обвиняемого как основа обвинения; наказание за недонесение и за покушение на деяние, как самого деяния; обратная сила принимаемых законов; использование