– В любом случае, Вольтури не стоит раздражать, – продолжал Эдвард, выводя меня из задумчивости. – Если только не хочешь умереть – или как там у нас это бывает. – Голос его звучал так спокойно, словно ему становилось скучно от одной мысли об этом.
Моя злость сменилась ужасом. Я обхватила его мраморное лицо руками и крепко сжала.
– Ты никогда не должен думать ни о чем подобном! – сказала я. – Что бы со мной ни случилось, ты не можешь причинить себе боль!
– Я никогда больше не подвергну тебя опасности, так что это спорный вопрос.
– Подвергнешь меня опасности! По-моему, мы уже решили, что все беды – по моей вине! – разозлилась я еще больше. – Как ты вообще смеешь так думать? – Сама мысль о том, что Эдвард перестанет существовать, даже если я умру, была мне невыносима.
– А что бы ты делала, если бы мы поменялись ролями? – спросил он.
– Это не одно и то же.
Он, кажется, не понял разницы и хмыкнул.
– А что, если бы с тобой что-то случилось? – При одной мысли об этом я побледнела. – Ты бы хотел, чтобы я сама оборвала свою жизнь?
Его красивое лицо исказила гримаса боли.
– Похоже, я понимаю, о чем ты… немного, – признался он. – Но что бы я делал без тебя?
– Все, что ты делал до того, как я появилась и усложнила твое существование.
– Как же у тебя все легко, – вздохнул он.
– Так и должно быть. Не такая уж я интересная.
Эдвард собрался возразить, но передумал.
– Спорный вопрос, – напомнил он мне. Потом вдруг сел, приняв более скромную позу и сдвинув меня чуть вбок, чтобы наши тела не соприкасались.
– Чарли? – догадалась я.
Он улыбнулся. Через мгновение я услышала, как во двор въезжает полицейская машина. Протянув руку, я крепко сжала ладонь Эдварда. Это папа вполне перенесет.
Вошел Чарли с пиццей в руках.
– Привет, ребята! – Он широко мне улыбнулся. – Подумал, что в день рождения тебе следует отдохнуть от готовки и мытья посуды. Есть хочешь?
– Конечно. Спасибо, пап.
Чарли никак не прокомментировал явное отсутствие аппетита у Эдварда. Он привык к тому, что тот всегда отказывается от ужина.
– Не