– Тогда до утра.
– До утра. – Я махнула рукой.
– А что с рукой?
Я покраснела и мысленно выругалась.
– Да ничего, поскользнулась.
– Белла, – вздохнул он, качая головой.
Я быстро прошла в ванную, где для подобных случаев у меня лежала пижама, влезла в топ на бретельках и ситцевые штаны вместо дырявого тренировочного костюма, в котором обычно спала, и вздрогнула, когда слегка задела швы. Потом умылась одной рукой, почистила зубы и проскользнула к себе в комнату.
Эдвард сидел на моей кровати, лениво поигрывая серебристой коробочкой.
– Привет, – произнес он грустным тоном – все еще переживал.
Я подошла к кровати, забрала у него подарок и вскарабкалась к нему на колени.
– Привет. – Я прижалась к его каменной груди. – Можно уже открыть подарки?
– Откуда вдруг такое рвение? – удивился он.
– Это ты разжег во мне любопытство. – Я взяла длинный плоский прямоугольник – наверное, он было от Карлайла и Эсми.
– Позволь-ка, – опередил меня Эдвард. Он взял из моих рук подарок и одним плавным движением сорвал серебристую бумагу. Потом протянул мне прямоугольную белую коробочку.
– Уверен, что я смогу сама снять крышку? – пробормотала я, но он сделал вид, что не услышал.
Внутри оказался длинный лист плотной бумаги с текстом, набранным мелким шрифтом. Мне целую минуту пришлось вникать в суть написанного.
– Мы летим в Джексонвилл? – Я невольно обрадовалась. Это оказался оплаченный купон на авиабилеты для нас с Эдвардом.
– Именно.
– Поверить не могу. Вот Рене обрадуется! Но как же ты? Ведь там солнечно, и тебе целыми днями придется сидеть дома.
– Думаю, переживу, – произнес он и нахмурился. – Если бы я знал, что ты так адекватно отреагируешь на подарок, уговорил бы тебя открыть его в присутствии Карлайла и Эсми. Я-то думал, что ты возмутишься.
– Ну да, это слишком. Но ведь ты полетишь вместе со мной!
– Вот теперь я жалею, что не потратился на подарок, – хмыкнул он. – Не догадывался, что ты способна на рациональные поступки.
Я отложила купон в сторону и с любопытством потянулась за его подарком. Эдвард снова забрал его у меня, снял обертку и протянул мне прозрачную коробочку с чистым серебристым компакт-диском внутри.
– Что это? – устало спросила я.
Он ничего не ответил, взял диск и, потянувшись к стоящему на прикроватном столике проигрывателю, нажал кнопку. Мы замерли в тишине, затем раздалась музыка.
Я слушала, онемев и вытаращив глаза. Я знала, что он ждет моей реакции, но слова не шли. На глаза мне навернулись слезы, и я подняла руку, чтобы вытереть их, пока не разревелась.
– Рука болит? – тотчас спросил он.
– Да нет, не рука. Это просто чудо, Эдвард. Большего и ожидать было нельзя. Поверить не могу. – Я замолчала и стала слушать дальше.
Звучала его музыка, его композиции. Первым треком на диске была моя колыбельная.
– Я подумал, что ты вряд ли разрешишь мне привезти сюда