Он остановился с видом смущения, глядя на Демьяна, так как последний неожиданно захохотал.
– Что смеешься-то? Разве я несуразное что сказал?
– Расписал больно уже, вот мне и смешно стало, – проговорил старший брат своим басистым голосом, весело смеющимися глазами глядя на Осипа. – Вот и наши бабы смеются.
Действительно, обе женщины, взявшись за руки, подплясывая и ласковыми глазами поглядывая на Осипа, с неудержимой веселостью звонко хохотали. – Ну, что гогочете вы, бабы! – воскликнул Осип.
– Да вот рожать много придется нам по твоему рецепту, – ответила его жена, не переставая хохотать. – Думаю, что ни год, то двойней или тройней придется рассыпываться, потому ты, чаю, целое царство хочешь основать.
– Бабы – дуры, не смотри на них, Осип. Что куры кудахтают, что бабы смеются – все одно. Я же вот что тебе отвечу на твои слова: бежать нам еще далее ни к чему, потому и тут пустыня, паспортов, значит, и не потребуют… Селись, где хочешь, работай над землей, она Божья… Будем хлеб есть от трудов своих, а бабы детей рождать, чего лучше…
– А если нас по загривку да плетьми, как беглых… что тогда? – воскликнул Осип дрогнувшим от волнения голосом, и слова, сказанные им, были так ужасны, что женщины, как бы сразу похолодев, неподвижно уставили на него свои испуганные глаза.
– Плетьми! Ну, брат, шутки шутишь. Теперь я прямо ножом в самое сердце…
Демьян грозно посмотрел на брата, черные глаза его сверкнули и в руках блеснул нож.
– Оставь эту штуку, спрячь ее, с ней всегда плохо, и пока в руках она, от беды к другой будешь переходить…
Говоря все это, Осип заставил брата спрятать его нож и продолжал:
– Лучше уйти нам, где нет никого, окромя зверя, чем с человеком войну вести. Здесь не так уж пусто, как ты гадал, вон, смотри…
Осип указал рукой на высокую отвесную скалу. Внизу зияла пропасть, а над нею по узенькой площадке, между скалой и пропастью, тянулись один за другим несколько всадников в папахах, бурках и с ружьями на спине.
Все стояли с устремленными на них одновременно с любопытством и испугом глазами, а Демьян даже с восторгом.
– Ловкие, черти! Почти что висит над бездной, а смотри, сидит на коне царем каким.
– Вот так и чудится, что стражники с нашего села Кулаки, и схватят нас, и к земскому отведут, и пропадай головушка моя, – испуганно проговорила жена Демьяна.
– Баба – дура. Стражник – христопродавец, холоп и куриная душа, а это – орлы… разбойники, это вот вернее будет.
Проговорив это, Демьян снова стал любоваться видом всадников, лошади которых спокойно ступали по краю отвеса.
– Коли разбойники, то уже не так страшно… – начала было его жена, но Осип решительно проговорил:
– Идем дальше искать места, где не ступала бы нога человеческая. В пустыню пойдем, и пустыня одна нам ответит, клейменым людям: мир