Например, ты приводишь доводы в пользу не курения и приходишь к мысли, что, действительно, процесс отравления организма не стоит твоего внимания, и жить без боли намного приятнее. Продуктивным самовнушением могут показания анализов полученные из медучреждений. Подобные мысли имеют сверх способности концентрации внутренних сил в формировании новой привычки, что со временем приводит к осознанному отказу от старой.
Но к великому сожалению или к счастью, существует огромное количество препятствий, возникающих на пути взращивания альтернативных полезных привычек, которые либо ломают личность, либо преобразовывают его, делая сильным. Одна из главных проблем заключается в таком понятии, как сомнение. С одной стороны, цепочка из логически построенных звеньев анализа, наталкивает нас на мысль, что без проявления объективного сомнения невозможно развитие событий. Например; у нас появляется желание, в процессе планирования методов достижения цели прорабатывается множество вариантов и способов, которые всегда сопровождаються таким же количеством сомнений.
Похоже, сомневаться – это дар, заставляющий человека быть бдительным, а значит защищённым. Так ли это на самом деле? Сомнения вызывают привычки, в функцию которых входит разгрузить переутомившийся разум. По сути, сомнение – это трансформированный вид лени, функцию которого входит, экономить расходуемую разумом энергию. Смириться или нет с подобным раскладом – личное дело каждого, но стоит учесть, что наша биологическая матрица не способна функционировать без такого качества, как сомнение. Единственное, что можно предпринять – это контролировать её проявление и уделять меньше внимания демонстрации слабости, исходящей от воздействия сомнения. Тем более, когда решение принято, никакие сомнения не имеют права возникать на горизонте. Подобное проявление слабости приводит к однозначному поражению.
Один из главных генераторов, взращивающих сомнение, – это искусственно сотворенная нашими предками, привычка надежды. Именно, сотканное в лабиринтах разума надежда, занята лишь процессом вырабатывания нескончаемых порций сомнений.
Энергетический поток надежды не имеет природного источника, он впрыскивается в личность извне на протяжении всего времени – с рождения и до смерти – обществом и близким окружением. Надежда так глубоко засела в омуте нашего быта, что кажется, стала неотъемлемой частью человеческой природы. Подобное восприятие её предназначения, мягко говоря, необъективна и беспочвенна. Её проявление, кроме как дигрессивным не назовешь, ибо, кроме слабости, ничем другим она не в состоянии одарить своего носителя.
Интересно, сумели бы те, кто в своё время изменили ход эволюции человеческого рода, сотворить великие дела, полагаясь на надежду? Разве не абсолютная уверенность, способствовала