Вот какую глубочайшую крамолу обнаружили доблестные чекисты в столе научного руководителя Свердловского антирелигиозного музея. Почему же хранил он эту родословную, недостойную советского служащего? Почему копал ее все глубже и глубже?
Александр Андреевич пытался растолковать по пунктам, зачем ему нужна родословная таблица. Во-первых, его изыскания одобрили и просили продолжать сотрудники толстовского музея, Центрального архива и других уважаемых научных учреждений. Во-вторых, для него важно разобраться в вопросе о передаче биологических свойств, чтобы понять причины ранней смерти его детей.
На завершение он приберег неотразимый аргумент: «Для меня лично место в социалистическом строительстве, при наличии чуждого происхождения и воспитания, определялось сознанием необходимости использовать свои биогенетические особенности и перестроить их на новые рельсы».
Пожалуй, такому намерению мог бы поаплодировать сам Трофим Лысенко, если бы не запнулся на слове «генетика». Но чекисты бдительность не потеряли и подловили Берса на другой крамольной фразе. Оказывается, во время какой-то эпидемии в Ишимском районе нынешний подследственный рвался туда спасать людей и аргументировал свое намерение так: «Дворянство, кроме звания, налагает и определенные обязанности».
Вот уж тут они приперли этого толстовского родственничка прямо к стенке! «Вы мотивировали действия так? Признаете себя в этом виновным?» Не отвертелся, дворянское отродье!
А еще руководителя антирелигиозного музея пытались подловить на религиозных чувствах. Тщательно выведывали: а правда ли, что несколько лет назад, еще до работы в музее, он молился (!!!), когда дома, по настоянию тещи, отпевали по христианскому обряду его крохотную дочку. Его вынуждали оправдываться. А мог ли он помнить, как держался тогда, в страшном горе!
Попытки устроить на работу «бывших людей» и нелегально перейти границу, сомнительное отношение к колхозам и сравнение Сталина с Аракчеевым – это уж «довески» к главным необъятным прегрешениям. Еще из «дела» ясно: его пытались привлечь к секретному сотрудничеству с «органами», а он упорно характеризовал тех, кто считался его «объектами», как активных сторонников советской власти и потенциальных членов ВКП (б), чем «дезориентировал» органы ОГПУ-НКВД.
Итак, «гр-н Берс Александр Андреевич, 1902 г. р., русский, гражданин СССР, сын полковника царской армии – генерала белой армии, б. дворянин, родственник б. князьям Эристовым […] изобличен в том, что вел антисоветскую пропаганду, ведет подготовку к нелегальному переходу границы СССР, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58.10 и 84 УК РСФСР».
В ноябре 1930 г. его отправили в поселок Медвежья Гора, в распоряжение Белбалтлага НКВД. Родные надеялись, что через три года, отбыв срок, он вернется домой. Но мыслимо ли обрести свободу как раз тогда, когда волны репрессий вышли из берегов. За год до предполагаемого освобождения