– Варь, может, вы смените тему, а то нам скоро дальше ехать будет некуда! – Валерий Павлович недовольно сунул телефон в карман пиджака и приоткрыл крышку дорожной перевозки с сидевшим в ней перепуганным котом.
– Не-а, Алинка у него хорошая! Здравствуй-пажаласта, всегда улыбается… Не видел тока давно.
– Что так? В отпуск уехала?
Равшан с недоумением скосил свой блестящий черный глаз на Самоварову.
– Отдыхать… От работы, – терпеливо пояснила она.
– Э… Какой отда-ах? У этих вся жизнь отда-ах! Бабки есть – в самолет и лети куда хочешь… Отда-а-х им от работы! – нервно хохотнул таджик. – Можит, заболэла или… – Равшан оторвал от баранки обе руки и попытался изобразить большой живот.
К счастью, в этот момент зажегся красный свет, и он тут же затормозил.
– Варвара Сергеевна, вам не кажется, что вы не с тем субъектом практиковать начали? – снова встрял Валерий Павлович.
– Валерий Павлович, не тех субъектов не бывает. И пожалуйста, раз уж вы втянули меня в эту авантюру, не мешайте вести беседу с приятным человеком.
Последнюю фразу Равшан прекрасно понял, и его круглое лицо расплылось в довольной улыбке.
– Мине завтра гражданство российское дадут, иду палучать! – расправив широкие плечи, тут же похвастал он.
– Угу… Потом догонят и еще раз дадут, – негромко хмыкнул с заднего сиденья Валерий Павлович.
– Че твой муж сказал? – переспросил у Варвары Сергеевны Равшан.
– Поздравил, – не поведя бровью, улыбнулась она.
Бывшему следователю Самоваровой, вначале уединившейся в своей питерской, в центре города квартире, а после сбежавшей в тихий загородный рай, московская кольцевая автодорога показалась настоящим адом.
В изрыгавшей выхлопы душегубке, как в бане, все были равны: и брутальный воинственный «Гелик», нетерпеливо поджимавший их сзади, и убогая «Ока» с инвалидным знаком на заднем стекле, что тащилась впереди. Со слов чернявого колобка, им еще повезло, потому что ближе к девяти вечера огромная пробка начала рассасываться. И когда они наконец выбрались на скоростную трассу, Равшан, к восторгу Варвары Сергеевны и тихому ужасу затаившегося в дорожной перевозке Пресли, разогнал свое корыто почти до ста двадцати километров в час.
Минут через двадцать, когда едва живой, купленный Равшаном за «двести тисяч кровных рублэй» «хэндай» въехал в коттеджный поселок с оригинальным названием «Сосны», Самоварова уже знала, что Андрей не занимается ремонтом, не общается с работягами и редко бывает дома. Второй год подряд всем заправляет улыбчивая и деятельная Алина вместе с закадычной подружкой Жанной, а последняя, выясняя с кем-то отношения по мобильному, «трясет то-о-лстая жопа», мешая работать нормальным людям.
7
Андрей считает, что наш прораб Ливреев – дурак.
Я же как женщина вижу его иначе. А что до моего мужа – так у него дураки почти все, ведь люди в его окружении