Я резко встала с дивана. Находиться рядом с ней не хотелось. Она душила меня своими словами. Ноги сами понесли меня к Тео. Он пил кофе и о чем-то увлеченно разговаривал с нашим дедушкой. Тихо, спокойно, неторопливо.
– Спасибо, – прохрипела я непослушным голосом.
В глазах стояли слезы. Мне было так стыдно перед ним.
– Брось. – Он тепло улыбнулся. – Это ерунда, полтора-два месяца, и я его сниму. – Он постучал по гипсу и легкомысленно пожал плечами.
Я кивнула, так как знала, что если скажу хоть слово, то просто-напросто разрыдаюсь. Он словно почувствовал мое настроение и решил подбодрить.
– Будешь пирожное? Садись, выпей чаю и поешь сладкого.
Дедушка тут же налил мне чай, бабушка подала пирожное. Все были спокойны и добры. Все, кроме Клэр, – она подсела рядом и гневно прошептала мне на ухо:
– Может, кто-то и примет твои слезы за муки совести, но только не я. Я тебя слишком хорошо знаю, и ты ничтожество, Беренис.
Она произнесла это и мило улыбнулась всем присутствующим, словно проворковала мне на ухо слова о сестринской любви.
– Мами, подай и мне пирожное, пожалуйста, – как ни в чем не бывало вежливо попросила моя старшая сестра.
У меня же затряслись руки. Клэр с виду была ангелом, спустившимся с небес. Светлые волосы обрамляли милое личико с ямочками на щеках. Она словно олицетворяла свое имя[7]. Она была намного красивее меня, более нежная и женственная. От нее словно исходили тепло и уют. Однако в ее карих красивых глазах с высоко поднятыми ресницами я порой видела столько злости, гнева и ненависти, что мне становилось не по себе. За прекрасным фасадом и наивной улыбкой скрывался монстр.
В ту ночь меня укладывала мама. Я помню ее запах… Запах розы. Она всегда пользовалась духами с нотками розы во флаконе. Мама нежно гладила меня по волосам, я чувствовала ее любовь на кончиках пальцев, тепло и заботу, исходящую от нее.
– Ты нас всех сегодня очень напугала, Ниса, – прошептала она и поцеловала меня в лоб.
Ниса… Так меня называли только члены семьи. В детстве я не могла выговорить свое полное имя. И на вопрос, как меня зовут, счастливо отвечала: Ниса! А на вопрос, сколько мне лет, уверенно заявляла: 95! Этому научил меня папа, он считал, что это очень смешно. И правда, взрослые всегда хохотали, а я долго не могла понять причины. Родители обожали меня. Я знала это. Они всегда хотели большую семью, минимум пятеро детей. Но так получилось, что после рождения Клэр у мамы очень долгое время не получалось забеременеть. Лишь спустя 9 лет на свет появилась я, и все вокруг никак не могли нарадоваться.
– Я больше не буду, честно, – обнимая маму за хрупкие плечи и заглядывая в ее зеленые глаза, обещала ей я.
Мама была очень красивой женщиной, утонченной, хрупкой, нежной. Светлые волосы, милое лицо и самая любимая и потрясающая улыбка из всех. Я мечтала быть похожей на нее, когда вырасту.