– Я хочу спать, – наврала я.
– Иди, моя хорошая. – Мама поцеловала меня в щеку и отпустила.
Я шла в сторону лестницы, как вдруг неожиданно путь преградила Клэр.
– Тебе еще не надоело портить родителям настроение своим капризным поведением? – грубо спросила она.
И я впервые в жизни накричала на нее.
– Кто бы говорил!!! – заорала я во все горло и со всей силы пихнула ее в бок.
От неожиданности и силы моего удара она потеряла равновесие и упала. Я не остановилась. Вбежала к себе в комнату под крики всей семьи и, громко хлопнув дверью, закрыла ее на ключ.
– Ниса! – позвала мама и громко постучала.
– Мне надо побыть одной, – со слезами на глазах хрипло ответила я.
– Почему это моя вина? – Крики Клэр сотрясали стены. – С меня достаточно! С долбаным Рождеством, идеальная семейка! Я сваливаю!
– Клэр, стой! – попробовал остановить ее папа.
– Пошел к черту! – заорала она в ответ, и до меня донесся оглушительный хлопок входной двери.
– Прости, мам, – едва произнесла я.
Но сомневаюсь, что она меня услышала. Скорее всего, к тому моменту она уже отошла от моей двери. Этого я никогда не узнаю. Мне было стыдно за то, что я испортила Рождество. Убегая от этих эмоций, я вытащила из-под подушки альбом с карандашами и принялась как заведенная вырисовывать непонятное чудище. Спустя час на меня смотрел монстр с точно такими же глазами, как у моей сестры. Его огромный рот был открыт в реве или крике. Мне казалось, что он говорит мне: «Я тебя ненавижу!» Самое ужасное, что мне хотелось ответить ей тем же. За одну ночь мой страх перед ней умер, желание понравиться и добиться ее расположения рассыпалось прахом. Я ненавидела ее за все гадости, грубости, шлепки и за все мои ночные кошмары. И самое главное, я ненавидела Клэр за то, что Тео выбрал ее. Я вглядывалась в глаза монстра. Упрямо, сердито, с вызовом. До тех самых пор, пока не увидела в нем себя… Словно ошпаренная, я отскочила от альбома.
В комнате висело маленькое овальное зеркальце. На носочках я подошла к нему и взглянула в свое отражение. Мои карие глаза были точь-в-точь такими же, как у Клэр. Насыщенный янтарный оттенок с золотыми крапинками и загнутые кверху длинные ресницы. У меня были глаза монстра… а в душе клокотала ненависть… дикая, вопиющая. Чудовищная ненависть.
Я была тем самым монстром, которого нарисовала в приступе гнева. Он смотрел на меня из зеркала. Он жил внутри меня.
И я знала только одного человека, который мог бы успокоить меня. Дрожащими руками я потянулась к телефону и набрала номер Габриэля.
– Беренис? – ответил сиплый мальчишеский голос.
– Я могу прийти к себе сейчас? – выпалила я.
– Конечно, – растерянно протянул мой друг. – Мы еще не легли. Пьем горячий шоколад перед камином…
– Я сейчас.
Голос меня не слушался, в глазах стояли детские слезы, в груди поселилось ощущение страха. Впервые я пугала саму себя. Я кое-как надела куртку