Кофе хоть возьму, подумала Женя, тормозя взглядом на всаженном наискось таблицы прямоугольнике насыщенно-синего цвета, даже с отливом, какой сияет на вымытой кабине летящего грузовика, когда отскочить и увернуться невозможно, можно только всмотреться, чтобы увидеть что-то скрытое в слое краски, в плоскости металла, в коробке кабины, в чужом разуме, сведенном к бездумному усилию, направленному на утопившую педаль газа ступню, увидеть то, в чем растворишься с бесконечным бесчувственным-м ударом-м-м.
Женя вздрогнула и очнулась.
Она сидела за своим столом с прямой спиной и непоникшей головой – судя по ноющим мышцам шеи и плеч, заснула столбиком, а проснулась от того, что башка наконец запрокинулась. Хорошо, не сыграла лбом в стол. И будем надеяться, что не всхрапнула.
Женя несколько раз попыталась сглотнуть пересохшим ртом и, не шевелясь, поводила глазами, чтобы понять, не заметил ли кто ее отключения.
Вроде пронесло: офис был полон, но все занимались своими делами и в сторону Жени не смотрели. Только Никитин словно бы косился из своего угла – а нет, показалось. Ладно хоть так. Позору было бы, кабы заметили. И вспоминали бы постоянно, как тогда… Когда… Когда, блин? Что я вспоминала? Почему я ничего не могу вспомнить? Что со мной такое, а, подумала Женя беспомощно, пошевелила ногами, убеждаясь, что от неудобного сна они слегка затекли, но не отнялись, раздраженно оттолкнула папку, которую теперь явно предстояло потрошить и вылизывать до утра, начала вставать, чтобы принести наконец себе кофе, а лучше три или сразу термос, который, будем надеяться, спасет от приступа неурочной спячки, – и замерла в неудобной позе.
Женя секунду повисела над креслом, явно очень смешно и некрасиво, плюхнулась обратно, нашарила, не отрывая глаз от экрана, мышку и принялась перелистывать заполненные электронные страницы.
Отчет был готовым, полным и – по крайней мере, на первый пристальный взгляд – корректным. Как будто кто-то спокойно и аккуратно трудился над ним положенные часы и дни, а потом прислал Жене, которая его приняла, импортировала в программу и сохранила – и все это не приходя в сознание. Или проделала массив операций раньше, а потом просто забыла. Ну дура. Ну молодая. Ну бывает.
Не-а, не бывает.
Так, совсем я себе мозги заспала, спохватилась Женя, открыла свойства файла, посмотрела время его сохранения, потом – время создания и число исправлений, откинулась на спинку кресла, выдохнув чуть ли не с рыданием.
Файл был создан с нуля полтора часа назад и финализирован после семидесяти пяти сейвов вот только что, три минуты прошло. Двухдневную работу кто-то выполнил за полтора часа, пока Женя дрыхла. Выполнил в ее компьютере и с ее рабочего места. А место было занято спящей Женей. То есть сама Женя ее