Пансионат (не)благородных девиц. Только моя. Галина Милоградская

столик, заставленный баночками и флаконами, и низкий табурет, на который девушка усадила завёрнутую в простыню Кэрри.

      – Какую причёску вам сделать, госпожа?

      – Причёску? – Кэрри пожала плечами. Как тут принято ходить? Её волос явно не хватит, чтобы изобразить что-то из фильмов про гейш, да и сама она на искусительницу с цветами в волосах не похожа. – А что любит господин?

      – Не знаю, – вздохнула Юми, опустив глаза. – Он никогда не приводил сюда женщин.

      – Ты с ним давно?

      – Всю жизнь! – Юми ответила так быстро, что Кэрри невольно улыбнулась, разглядев румянец, вспыхнувший на щеках.

      – Он тебе нравится?

      – Мы все очень любим господина Сакумо, – серьёзно ответила Юми, поймав её взгляд в зеркале. – А значит, любим и госпожу.

      – Не надо меня любить просто потому что это чужой выбор. – Кэрри ответила с той же серьёзностью, не сводя глаз с отражения Юми. Стоит ли ей говорить, что через год никакой госпожи в доме не останется? Навряд ли эта информация касается слуг. Хотя они наверняка знают, кто такие сете-паи. – Просто сделай так, как хочешь ты, – она коснулась волос, давая понять, что разговор вновь вернулся к причёске.

      На плечи лёг тонкий халат, или, как назвала Юми, юката. Мягкая ткань приятно льнула к телу, и Кэрри невольно подумала, что могла бы ходить в такой юкате целыми днями, вместо жёсткого и не слишком удобного кимоно. Может, поговорить об этом с Сакумо? И спросить, не принято ли здесь носить штаны? Вскоре Юми закончила колдовать с причёской, и Кэрри невольно ахнула – откуда этот пышный валик из волос появился на её голове? Восковые звёздочки небольших живых цветов вились по нему, заканчиваясь цветочной гирляндой, спускавшейся к шее.