– Ого! – Она удивленно перевела взгляд с руки на белку и обратно…
– Опусти меня, пожалуйста, Малакиния. И, по возможности, осторожнее, – недовольно проворчала Зизи. – Вовсе не обязательно применять Магии по самому незначительному поводу.
Малакниния медленно опустила руку, вместе с ней на землю опустилась белка.
– Прости, Зизи. – Лиса растерянно уставилась на свою пятерню. – Я даже и не знала, что так можно уметь…
Она обернулась, ища поддержки в глазах отца, но встретила такую же растерянность и изумление.
– Папа? А ты так умеешь? – тихо спросила Малакиния.
– Нет, лисенка. Из всех, кого я знаю, так умеешь только ты… – Мудрый Лис подошел к дочери и погладил ее по макушке. – Давай перекусим?
Лиска кивнула. Она продолжала растирать руку, словно та болела. Девочку немного напугало новое умение. Зизи то ли обиженно, то ли испуганно, а может – виновато, взглянула на Малакинию:
– Я, пожалуй, пойду… Там надо это… Ну. Шишки. – Она только вильнула хвостиком, напоследок еще разок обернувшись. И скрылась в зеленой листве так же неожиданно, как появилась.
Мудрый Лис расстелил покрывало на уютной маленькой полянке, окруженной густыми кустами шиповника и жасмина. Достал бутерброды и откупорил щербатый кувшин, наполненный родниковой водой.
Пробивающиеся сквозь густую листву солнечные лучи пятнами падали на щеки и нос Малакинии. Мирно жужжа, мимо проносились пчелы.
– Понимаешь, дочка… Возможно, есть причины, по которым твои таланты к Магии гораздо сильнее выражены, чем мои или кого-либо из предшествующих тебе Хранителей, – начал Мудрый Лис. На пальце проступила капля крови – видимо, он порезался о сколотый край кувшина.
Хранитель раздраженно облизал палец. Сейчас неподходящий момент. Он и так слишком долго откладывал этот разговор. Он набрал в грудь больше воздуха, словно собираясь нырнуть:
– Есть кое-что, о чем я давно хочу тебе рассказать, но все не придумаю как…– Малакиния жевала бутерброд, внимательно глядя на Мудрого Лиса. Пляшущие пятна солнечного света покрывали его лицо. Взгляд был напряжен, но полон любви и нежности к своему лисенышу. Вдруг глаза Малакинии округлились от ужаса.
– Папа! Сзади!!! – Громадная лапа с острыми, как лезвия, когтями появилась за спиной Мудрого Лиса и хватила его по спине. Хранитель прогнулся от боли и взвыл, чуть было не упав. Но инстинкт был сильнее. Молниеносно Мудрый Лис оказался на ногах, спиной к дочери, став преградой между ней и кустами, из которых на него напали. Он пятился, отводя лису от опасного места, вертя головой по сторонам в поисках нападавшего. Тишина. Даже пчелы затихли. Малакиния видела сквозь прорехи в рубашке три глубокие багровые борозды, пересекающие спину отца. Кровь,