– Ох. Представляю, кем ты нас считаешь!
– Я считаю вас убийцами – вот кем! Ваши маги уничтожили мой клан! – я ткнула пальцем в сторону Сокола и увидела, как парень вздрогнул: – Он там был!
Мет-астис наконец-то перестал смеяться и серьёзно кивнул.
– Это была война, детка.
– Это была резня! Мы ничего вам не сделали!
Уголки губ мага опустились, а глаза сузились.
– Твои предки сделали нам очень много чего – как сделали бы и оставшиеся, будь у них такая возможность. – Он вздохнул. – М-да. Я выгляжу старым дурнем, препираясь с ребёнком.
Мет-астис кивнул Соколу. Тот нырнул в пещеру и вскоре вернулся, таща один из больших сундуков. Приподняв его, Сокол кинул сундук в могилу.
– Видишь? – сказал мне Мет-астис. – Мы просто избавляемся от вещей, которые нам уже не нужны. А потом отправимся домой. С тобой мы закончили, и нам больше нечего здесь делать. – Он снисходительно махнул мне рукой. – Давай, уходи. Вернись в город или иди куда хочешь. Мне всё равно.
– Но ты… ты убил сэра Джерваса и сэра Розариту! Ты пришёл убить меня. Хотел закончить то, что начали боевые маги!
Мет-астис покачал головой, по-видимому, досадуя на мою непонятливость.
– Я пришёл за тобой, да. Мне нужен был объект для опытов. Что касается тех двух тристианских варваров, я объяснил им, кто ты такая и какое преступление они совершают, укрывая тебя. Но они насмехались надо мной. – Он коснулся щеки. – Женщина меня ударила.
Рука мага вновь повисла вдоль тела.
– Что за мир, в котором люди верят, будто могут безнаказанно бить лорд-магов джен-теп?
Кажется, он позабыл, как произошла наша первая встреча.
– Ты пытался меня задушить!
Теперь Мет-астису вроде бы стало стыдно.
– Я был ранен. Не… очень хорошо соображал. Я потерял самообладание.
Он повернулся к Соколу, который закидывал в «могилу» второй сундук.
– Тут я прошу не брать с меня дурной пример, мальчик. Лорд-маг всегда владеет своими эмоциями, а не наоборот.
Сокол что-то пробурчал в знак согласия и принялся закапывать неглубокую яму.
Кожа на горле странно ощущалась в том месте, где на ней остались отметины. Я почесала шею.
– На твоём месте я не стал бы этого делать, – сказал Сокол. – Чернила глубоко проникают в плоть, до самых костей. Когда метки исчезнут, а царапины заживут, останется привязка.
– Как это? – спросила я.
– Ну, представь… своего рода ошейник, – отозвался Мет-астис, и в его голосе снова прозвучала снисходительность. Вероятно, он полагал, что любое более заумное объяснение покажется мне слишком сложным. – Если ты видишь собаку в ошейнике, то знаешь, что она чья-то, и не принимаешь её в расчёт. Понимаешь?
Миг он смотрел на меня, потом махнул руками.
– Объясни ей ты, – велел он Соколу.
– Когда тебе встретятся порядочные люди, они почувствуют, какая ты. Испытают отвращение