Когда их снова пригласили в зал, Эльвира почти сгрызла самый последний ноготь. София сидела в объятиях Беньямина, отгоняя ужасные мысли о том, что будет дальше, если Освальда оправдают.
Но в конце концов его приговорили к тюремному заключению. Два жалких года – за все, что он вытворял с ними на Туманном острове. Список оказался длинным, но «изнасилование несовершеннолетней», которое каким-то загадочным образом смягчилось до «сексуального использования», стало единственным, что удалось доказать.
Когда было оглашено решение суда и все закончилось, София в последний раз взглянула на Освальда. Тот поднялся и с довольным видом кивнул Каллини. У Софии голова пошла кругом. Так он считает, что это хорошо? Как-никак он будет сидеть в тюрьме. И тут до нее дошло, что именно так Освальд все и спланировал. Поскольку наказания не избежать, он получил свои два года, и его наверняка посадят в одиночную камеру, где он отдохнет, напишет свой идиотский роман и сохранит контроль над тем, что осталось от «Виа Терра».
«Хотя мне на это плевать, – подумала София. – Никогда больше, никогда в жизни мне не придется находиться рядом с тобой, ощущать запах твоего отвратительного одеколона, переписывать начисто твои бредни или слушать твой ворчливый голос. Никогда больше ты не посмеешь прикоснуться ко мне. Надеюсь, ты получишь в тюрьме по заслугам. И однажды останешься один в ду́ше с тремя парнями и ручкой от швабры…» Впрочем, она тут же подумала, что такое происходит только по телевизору или в американских тюрьмах.
Освальд обернулся, мимоходом поймав ее взгляд. По всему ее телу пробежал холодок; она поспешно вдохнула, узнав этот огонек в его глазах. Легкую улыбку, отражавшуюся в глазах, хотя губы оставались неподвижны.
И это выражение лица, так хорошо ей знакомое, заставило ее вновь задаться вопросами.
Как все могло так сложиться? Почему он стал таким, каким стал?
И откуда взялось это злое начало…
3
Симон покосился на профиль Софии. Она напряжена. Челюсти сжаты, она неосознанно скрежещет зубами. Ему показалось, что она бледная и усталая. Даже еще более усталая, чем когда они вместе вкалывали, словно рабы, в «Виа Терра», успевая поспать пять-шесть часов за ночь.
Отношение ко всему этому у Симона было двойственное. С одной стороны, его мало интересовало происходящее в зале суда. У Освальда на совести много всякого, и теперь пришло возмездие. Это могло закончиться только тюрьмой. С другой стороны, Симона не покидало неприятное, трудно определяемое чувство, в целом непривычное ему. Что-то такое чудилось ему в поведении Освальда… Если не знать, что он подсудимый, можно было подумать, что это он царит в зале суда. Казалось, ему все равно; он лениво взирает на всех, иногда забавляясь. И Симон не мог сказать, оправданны ли его мрачные предчувствия, или же они связаны с его все чаще возвращающимися параноидальными приступами.
Более всего на свете ему хотелось уехать обратно на Туманный