– Что с вами, достопочтенный мой?
Как погляжу, вы сам не свой.
Приблизьтесь, сядьте на тахту, -
Приободрил шах Бекмурзу.
Но визирь в пол упал, как раб:
– О, всемогущий, я так слаб
В делах сражений и войны,
Я не помощник тут, прости,
Своё величье проявив,
Меня в Меди́ну отпусти.
Но встретив взглядом хмурый взор,
Он свой продолжил разговор:
– Уж несколько ночей подряд
Во сне я вижу чёрный взгляд,
Который говорит: «Пора, я – смерть,
Я за тобой пришла.»
– Ну, полно, друг мой, отдохни,
Вина забвенья пригуби,
Поверь, негоже мудрецам
Всецело доверяться снам.
Ночь ужаса провёл старик,
Ему приснился смертный лик:
– Не смог ты шаха убедить,
Ты будешь на войне убит.
Шах, утренний намаз свершив,
Совет военный проводив,
Присел позавтракать, когда
Охрана с ви́зирем вошла.
Царь был печально удивлён:
– Не знаю, что за страшный сон
Тебя терзает, видим мы
Ты тяжко болен, и войны
Тебе действительно не превозмочь.
Так соберись сейчас, а в ночь
Отправишься с людьми домой,
Нам очень важен твой покой.
Советник не заставил ждать.
Велел узлы скорей собрать,
И только в лагере зажгли огни,
В свой путь отправились они.
Всё это время тень Судьбы
Над ним смеялась со спины:
– В Меди́не, как взойдёт заря,
Твои закроются глаза,
С момента твоего рожденья
Так предрешили небеса,
Не выполнить приказа свыше
Я, как ты знаешь, не могла.
Была Меди́на далека,
Поэтому пришлось к тебе
С косой прийти в кошмарном сне.
Экзамен
(по мотивам восточной притчи)
Решил постре́л проверить мудреца:
Поймал сачко́м беднягу мотылька
И, между двух ладоней поместив,
Явился в класс. При этом не забыв
Друзей предупредить о том,
Что он придумал, как проверить
Является ли их учитель первостепенным мудрецом.
Вот по местам расселись все,
С вопросом вышел он к доске:
– Учитель, здесь в моих руках скрыт мотылёчек полевой.
Скажи, он мёртв уже, несчастный, или по прежнему живой?
А сам подумал: «Скажет мёртвый,
Я, отпуская мотылька, всем покажу,
Что наш учитель не стоит званья мудреца.
А если скажет, что живой, сожму ладони
И тогда все пожалеют мотылька
И убедятся, что учитель далёк от званья мудреца.»
Учитель, мягко заглянув в недетски умные глаза,
Сказал: «За то, что я тебя дождался, благодарю вас, Небеса,
Я было уже думать стал, что зря всю жизнь преподавал,
Ведь лучший из учеников такой вопрос не задавал».
И, нежно мальчика обняв, добавил: «Всё в твоих руках,
Ведь ты об этом точно знаешь -
Жизнь мотылька в твоих руках.»
Решение
В одной из дальних комнат шариатского суда главный муфтий читал поданные на рассмотрение дела, раскладывая заявления в разные стороны. Когда работа была завершена, он позвал помощника и, указав на крайнюю стопку бумаг, сказал: «На этих поставишь резолюцию -Отказать в рассмотрении, – и возвратишь подателям.» Выполнив указанное поручение, помощник вернулся и спросил: «Уважаемый, а почему ты отказываешься рассматривать все имущественные споры между бывшими мужьями и их семьями?» – «Знаешь, Бисолт, – ответил ему муфтий, – я воспитывался в те времена, когда разводы у нас были крайне редки, и уже если мужчина уходил от своей семьи, то оставлял ей всё. Да-да, всё, лишь отряхнув пыль с брюк. А теперешние мужчины… – и он сокрушённо покачал головой, – ни достоинства, ни чести… Таким… я не судья.»
Фаберже́
На прутьях ветхого забора,
В тени раскидистой ольхи,
Паук трудился, с лёгким ветром споря,
По ниточке плетя свои силки.
Уже поднял мальчишка ветку,
Чтобы разрушить сети западни,
Да вот беда –