Внешне может показаться, что ее жизнь – в окружении знаменитостей и олигархов, вроде Онассиса и Ниаркоса, – шла от триумфа к триумфу (триумфов действительно было много). Но все чаще прорывается трагическая нота, видится цена, которой оплачивается успех, видно, как редеет круг друзей и родных, а напряженный труд истощает силы. И все чаще появляется русский лейтмотив, обращение к теме родины, к высшему смыслу человеческого существования, который немыслим без духовного родства со своим народом. Эта нота становится все более пронзительной, может даже показаться чрезмерной. Но ее не понять без всего предыдущего, пережитого, когда пришло осознание, что своим даром и успехом Голицына обязана не только себе самой, но и маме и всему своему даровитому роду. Высокая мода, да, создается даровитейшими модельерами, но в основе остаются ценности ее народа, нации, которые она сумела передать в своих изделиях, сделать международным достоянием.
Воспоминания Голицыной то подробно, то пунктиром прослеживают минувшую и современную эпохи через нравы, одежду, искусство, кино. По существу это энциклопедия вкусов, течений в самом изменчивом и подверженном людским фантазиям и капризам виде человеческой деятельности. Мода отмечает путь человека на земле, говорит о его зрелости, способности искать новое. Одно это сделает мемуары И. Голицыной предметом пристального внимания тех, кто хочет уловить веяния времени в смене мод и пристрастий. Но они намного шире. Без ненужных претензий автор говорит и о душе человека, открывает многие стороны человеческого характера, его секреты и тайны.
Читатель, конечно, может найти в тексте и противоречия. Но они объяснимы тем, что автор следует своим непосредственным впечатлениям, когда первоначальное обаяние сменялось жестоким разочарованием. Это говорит не столько о непоследовательности, сколько о непосредственности ее оценок. Не так уж существенны для читателя и некоторые простительные неточности в описании исторического фона эпохи, некоторых дат и имен[12].
Так или иначе, мемуары Ирины Голицыной – интереснейший документ русской и международной культуры. Они говорят и о силе духа ее автора, сквозь все перипетии сохранившего свою глубинную основу и предназначение. При их чтении рождается чувство радостного удивления: сколь необыкновенна судьба русских людей, брошенных бурями революций и войн в иные земли, сумевших и там проявить свои дарования, ярко зажечь свет своего таланта и души, так что он стал