– Из Олларии. Надо полагать, торжественная встреча. Только Ги Ариго нам здесь и не хватало.
Это действительно был брат Ее Величества в парадном мундире. Рядом с маршалом Юга гарцевали Лионель Савиньяк и Фридрих Манрик, чуть поодаль сдерживал коня Килеан-ур-Ломбах, а за ним виднелись разряженные гвардейцы. Проэмперадор Варасты плеснул себе вина и залпом выпил, помянув закатных тварей.
Заскрипели ступеньки, и на пороге возник Ги Ариго. Чтобы он ни чувствовал на самом деле, на красивых губах играла самая приятная из возможных улыбок.
– Талиг счастлив приветствовать своих героев. Надеюсь, дорога не показалась вам слишком утомительной?
– Все было так хорошо, – в голосе Рокэ звучала несвойственная ему тоска, – и тут появились вы!
3
Когда на голову Рокэ Алвы обрушились известия об ожидавших его почестях, Дик стоял за плечом своего эра и не видел его лица, зато он видел Ги Ариго, Людвига Килеана-ур-Ломбаха, Лионеля Савиньяка и готов был поклясться, что люди Чести рады победе. Значит, все правильно, главное – это Талигойя; те, кто ее любит, должны забыть личные ссоры ради отечества.
Героев Саграннской кампании ждали торжественный прием и недельные празднества. Подобного в Талиге не случалось со времен Двадцатилетней войны, и Дику захотелось немедленно увидеть кансилльера, рассказать ему про штурм Барсовых Врат и Дарамскую битву, подтащить за руку к Рокэ и налить обоим вина. Они должны выпить за Талигойю и Ее Величество и помириться! А потом маршал помирится с Килеаном и братьями Катари, все вместе они поставят на место Квентина Дорака и добьются прощения для Робера Эпинэ и других уехавших в Агарис, а без Раканов Талигойя и вправду обойдется. Пусть король глуп и уродлив, зато нет дворянина, который не был бы готов умереть за королеву!
Ги Ариго закончил свою речь и замолчал, ожидая ответного слова.
– Я благодарен Его Величеству, – в голосе Рокэ Алвы не было обычной иронии, – за оказанную мне честь, но я ее заслуживаю не больше, чем другие офицеры и солдаты вверенной мне армии.
–