– Иди сюда, – позвал настойчиво. Замерзнешь. Вошел в подъезд, она двинулась в нерешительности следом. Голод и холод не тетка. А сил нет совсем. И выбора нет или жизнь или смерть. Придержал дверь за которой тепло и сухо. Собака подошла, но не решалась войти, жалобно поглядывала на меня снизу вверх и в открытую дверь на улицу, куда еще можно отступить. Столько боли увидел в ее глазах, в дрожащем теле. Не у каждого человека встретишь такой человеческий взгляд. Недоверчиво принюхиваясь к теплу шедшему из подъезда шагнула за мной. Медленно поднимался к себе на этаж, она на расстоянии шла за мной, чувствовал ее присутствие, не оглядывался, не делал резких движений.
Дома принес и бросил в коридоре старый полушубок, налил в чашку бульона и покрошил немного хлеба. Для первого раза достаточно. Теперь в освещенном помещении пес поразил своим бедственным видом, ребра обтягивала кожа, остатки спутанной шерсти клоками торчали в разные стороны. И только глаза были черными и блестящими на худой тонкой морде.
– Ешь, не бойся, теперь ты будешь жить. И Вадим тоже, – решил я и успокоился.
Пес внимательно слушал, потом не спеша подошел к миске принюхался и стал понемногу, без жадности есть, отпил немного бульона, съел кусочек хлеба, осторожно выудив его из жидкости и посмотрел выжидательно на меня.
– Ешь, – повторил я, – интеллигент. Прошел в зал и достал из кейса служебный телефон. Взял себя в руки и набрал номер авиакассы.
– Срочно нужен билет на ближайший рейс до С*, продиктовал паспортные данные.
И тут же