– Ты можешь описать, что ты почувствовал?
– Ты бывал в Севилье?
– Проездом.
– Знаешь, на некоторых площадях и улицах там по-прежнему чувствуется дух инквизиции. У инквизиторов, а они были талантливыми ребятами, с юмором и фантазией, была в ходу одна пытка.
Эмиль слегка побледнел.
– Ден, может, мне стоит зайти позже?
– Нет, я закончу с ответом. Так вот, пытка заключалась в следующем. Еретику клали на грудь перевернутое металлическое ведро и затем опускали на ведро горящие угли. Ведро начинало нагреваться. Знаешь, в чем был подвох? Внутри ведра сидела крыса. И как только оно начинало нагреваться, крыса стремительно начинала копать себе выход прямо в грудной клетке. Я хочу, чтобы ты знал, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты уже сделал и продолжаешь делать, но…
– Спасибо что поделился, старина, признаю, мы не все учли, и я понимаю, что мои извинения уже ничего не изменят.
– Тебе не за что просить прощения, друг. Но мне хотелось бы, чтобы ты понимал. Если передо мной сейчас стоял выбор между повторением пережитого и спокойным ожиданием конца, я бы не стал делать выбор вовсе. И потому меня страшит выражение вселенской грусти на твоем лице. Эмиль, прошу, скажи мне, что все прошло успешно…
– Не могу, Ден, прости, но не могу. Нам нужно поговорить.
Глава 8
Фредерик с упоением растянулся на кушетке в кабинете. Он только что закончил процедуры по синхронизации клеток и был порядком истощен. До знакомства с Деном его работа была чем-то средним между бесконечным обучением с параллельным строительством научных теорий и разработкой практических проектов, похожих на решение головоломки. Никогда еще от его работы не зависела чья-либо жизнь. Жизнь Дена, точнее, ее сохранение, была его шансом принести пользу, доказать себе, что он чего-то стоит. И он не собирался его упускать.
У Фредерика, впрочем, был и академический интерес к сердцу Дена. У него оставалось всего чуть больше года на создание прототипа человека при наличии нескольких важных неразрешенных вопросов, в том числе по связи между сердцем и мозгом. Ни один из разработанных им прототипов не мог похвастать идеальной реакцией сердца на передаваемые эмоции. У него были безупречные тела, словно над ними поработали лучшие пластические хирурги, лица идеальной пропорции, развитая физика с усиленными волокнами мышц и скелетами из ткани, способной выдержать падение бетонного блока, но не было сердца, способного биться неравномерно в зависимости от реакции и уровня гормонов в крови.
Теперь в его распоряжении был массив информации, скрупулезно собранной и уже обработанной на одном из суперкомпьютеров. Дело за малым – смоделировать сердце Дена и построить его же прототип. Пожалуй, что завтра он отправится прямиком в Орлеан и приступит к моделированию.
Раздался сигнал вызова, Фредерик увидел огорченное лицо Анны.
– Фредерик, привет!
– Анна, в чем дело? У тебя несчастный вид.
– Нет, Фредерик, со мной как раз все в порядке.
Он