– Даю честное слово, – сказал Матвей, – никому и никогда не буду сказывать про свое пребывание на острове…
– Княжич, – подсказал один из бояр, – на острове Княжич.
– В народе это место зовут «Манушкина Избушка», – встрял Фома.
– И так тоже называют. Потому, как манит, к себе заманивает и звучит, как предупреждение, – заключил воевода.
После Матвея свое честное слово сказал Фома и разговор продолжился.
– Домой отправлю завтра по утру. Ваши помощники еще в сторожке спать будут. Разбудите и что-нибудь объясните про свое плутание по лесу.
– Александр Васильевич, коли мой интерес ни к месту, сразу признаю свою виноватость и забираю свои слова назад.
– Поди интересует с чего тут все началось? И какой уклад жизни? – перебил воевода.
Матвей виновато кивнул, подтвердив свой интерес. Похоже Александр Васильевич первый раз в жизни стал воспроизводить весь порядок событий, о чем-то задумывался, получал от своих подсказки.
Великий князь Москвы Иван III заступил на престол по завещанию своего отца Василия Темного. По глазам вижу, из летописей знаете про его ослепление. Сыновей у Темного было пятеро. Ивана я уже назвал. Еще Юрий, Андрей Большой, Борис, Андрей Малый. Углицким князем стал Андрей Большой. По душе сердобольный и богобоязненный, по уму высокий. Он каменное строительство развернул, книги начал множить, жалел сирот, щадил простых людей. Как раз тут Новгороду свободы не хватило, качнулся он к Литве, да к Польше. А коли так, туда свою веру латинскую стали продвигать. С Новгородом разобрались, а с уделами внутри страны Иван III стал поступать жестко. Замахнулся он и на брата своего Андрея Большого. Наш князь высказал свое негодование, тогда все прошло и утихло. Но через десять лет, на дворе был 1491 год, призвал Иван III брата своего и всю его семью в Москву, вроде как держать совет. Андрей Большой почуял неладное и предупредил своего друга, моего деда. Дед собрал скарб, что мог унести, погрузил семью и друзей позвал с собой. Двинули они в лес. Как нашли тропу в болотах, как вышли на остров, одному Богу известно. Но не напрасно побросали свои дома. После того, как князя Андрея и всех его сыновей заковали в железо, пошли в Угличе дознания. Без всякого приговора рубили головы, резали языки, ссылали. Иногда люди просто исчезали без следа. Место, куда вышел дед, уже тогда называли «Манушкина Избушка».
Начали обживаться, первым возвели храм, потом дозорный терем. По первости в нем все и ютились. Зато другие дома ставили без спешки, понимали, что на века. Верховодил дед, потом его старший сын, а теперь вот я при власти. Устав у нас один, но вам он не нужен, у вас там свои законы.
– Народ жизнью доволен? Как пропитание себе добывает? – спросил Фома.
– У каждой семьи свой надел. Добровольно, сколько посчитает нужным приносит в общий амбар. Случись чего, он оттуда возьмет сколько потребно. По уставу разрешено иметь лошадей, коз, кур, уток, поросят.
– Топоры,