«А ты думал, что все сразу поменяется? – спросил гость. – Нет, так не бывает. Конечно, меры примут, если поверят, и даже будет какой-то успех, локальный. Но будут последствия. Немцы могут мгновенно изменить направление ударов, а наши не в состоянии оперативно реагировать на быстрое изменение обстановки».
«Ну ты…» – возмутился Маевский.
«Не дури! – прервал гость. – Ты думал – малой кровью, на чужой территории? А помнишь, что в тетрадь записывал? А когда в штабе сидел, что про связь говорили, слышал? Ее нет. Проводная постоянно нарушается. Пока связисты ищут обрыв, все донесения через посыльных. Пока сведения доставят… а у немцев радиостанции имеются на каждом самолете, на каждом танке. А у наших? Дай бог на командирских машинах стоят и не факт, что имеют качественную связь. Танкисты, вон, вообще флажками машут. И еще, ты хотел знать – как дальше будет? Так вот, Питер, то есть Ленинград, восьмого сентября в блокаде будет, а уже в октябре немцы до Москвы дойдут…»
Михаил чуть не споткнулся.
«Как до Москвы?»
– Эй, ты чего? – обернулся капитан.
– Канонада, – нашелся Маевский. – Она приблизилась.
– Приблизилась, – буркнул Перепелкин.
– Они же южнее должны ударить, – пробормотал Михаил, вспоминая сведения.
– Что? – не расслышал капитан. – Ты вот что, не дури, бежать не советую. Не верю я тебе, не верю.
– Незачем мне бежать, – пожал плечами Михаил. – И не шпион я. Если к немцам попаду, то они меня просто убьют.
– Это почему?
– Евреев они очень не любят. А я наполовину. По отцу, и внешне весь в него пошел.
– Откуда про то знаешь?
– Видел. Там, у моста, я рассказывал.
– Это которые… э-э-э… «бранденбурги»?
– Да, «Браденбург-800». Там еврейская семья поблизости оказалась, так немцы их сразу к берегу и расстреляли.
– Ладно, учтем, пошли быстрей.
Они перешли через ручей по узкому мостику.
«Павел, – впервые назвал гостя по имени, – Павел, скажи – немцы победили? Поэтому ты… то есть вы сделали эту машину времени?»
«Нет. Победили мы. В конце апреля сорок пятого наши взяли Берлин, в начале мая немцы подписали капитуляцию. Девятого мая мы празднуем день Победы!»
Михаил даже облегченно вздохнул.
«Но до этого великого дня четыре года тяжелой войны, – скорбно добавил Павел. – И двадцать два миллиона погибших».
«Двадцать два! – чуть не выкрикнул Маевский. – И вы решили… помочь?»
«Да! И переданные мной сведения лишь малая толика. Ведь в наше время известно практически обо всем. Чего стоит раскрыть все планы немцев?»
«Тогда почему ты передал сведения только на несколько дней?»
«Есть несколько причин. Первое – на память я не жалуюсь, однако запомнить все не реально. Второе – медленное реагирование нашего командования на изменение обстановки. Третье – неумение правильно концентрировать силы в ключевых местах, еще логистика практически никакая. И последнее, то есть четвертое – противодействие вызовет изменения в планах ударов,