– Проклятие!
В сердцах отшвырнув карандаш, я откинулась на спинку стула и сердито посмотрела на дурацкий кошель, по-прежнему лежащий на стопке учебников.
– Хорошо! Победил!
Несмотря на адский мороз, я начала собираться в благотворительную будку, стоящую на площади в трех кварталах от пансиона. Конечно, можно было отправить деньги через семейного поверенного, но не хотелось потом отвечать на вопросы мамы, а она непременно нападет в самый неожиданный момент и попытается выяснить, откуда родом такая крупная сумма, если она не была снята с моего счета в королевском монетном дворе.
– Ты куда? – выглянула из-за дверей своей спальни Зои, обязанная лежать в кровати и вдохновенно выздоравливать, а не шататься по особняку и устраивать эпидемию горловой жабы.
– Сейчас вернусь, – бросила я, на ходу застегивая теплое пальто с опушкой.
– Купи мне орешков в соленой обсыпке, – попросила она.
– Тебе нельзя, у тебя горло болит, – натягивая перчатки, напомнила я.
– Тогда джема из крыжовника и бутылочку сиропа из шиповника, – передумала подруга.
– Поможешь подготовиться к экзамену? – немедленно попросила я.
Зои прекрасно говорила на северном диалекте. У нее язык Ноэля Коэна был первым и единственным иностранным, а не четвертым, как у меня.
В жизни не подумала бы, что застряну, не добравшись до конца «золотой пятерки», обязательной для королевских переводчиков, но диалект вставал колом и никак не усваивался.
– Нет, – с милейшей улыбкой покачала она кудрявой головой. – Я болею. Не хочу тебя заразить.
К сожалению, зимой чем ярче солнце, тем крепче морозы. Ужасная дисгармония! Выскакивая на улицу, я подсознательно ожидала весеннего тепла, но нос и щеки, что естественно, обожгло острым холодом. Под ногами хрустел снег, от дыхания шел пар, а от яркости и прозрачности света поначалу темнело в глазах. Удивительно, как успела вытянуть руку и толкнуть кованую калитку, а не войти в нее лбом.
Круглая благотворительная будка была сплошь обклеена объявлениями. На что только люди не собирали деньги! Глаза буквально разбегались. На самом верху даже висела рукописная просьба от театрального городского клуба собрать денег на костюмы для январской постановки. Уголок листа, где после закрытия будки появлялась собранная сумма, оставался девственно-чистым.
– Кому собираетесь жертвовать? – сварливо поглядывая из маленького окошка, спросила сидящая в будке тетушка.
Деньги я разделила между сиротскими приютами, а в дарителях указала имя Ноэля Коэна из выпускного курса академии Ос-Арэт.
Когда забирала расписки с поблескивающими магическими печатями, не удержалась и спросила:
– Тетушка, а что же, театральному клубу никто не жертвует?
– Холодно, – буркнула она. – Люди дома перед каминами сидят, а не по этим разным театрам шастают.
Я