Коктебель – ты подсказка… В сердце – тёплое лето.
Ты – сияние склонов и купание в дымке,
Взгляды, чувства – бездонны. Ностальгия на снимках.
Ты – доверия токи в переборах гитарных.
Новых радостей сроки и, тихонько – «Недаром…»
Ты – смеющийся полдень, джинсы, яркие майки.
Ты свободен и волен, как парящие чайки!
Ты – прощание с грустью и фонарик китайский.
Улетаешь – отпустим… Но, вернись ливнем майским!
Ты – нежданные встречи и знакомые лица.
Коктебель… Слово лечит. Этим счастьем напиться б…
Ты – вращенье монеты. Той, что падает в море…
Ты – далёкое «где-то» и повторное «вскоре».
Я тебя полюбила с самой первой минуты.
Ты – вселенская милость и желаний салюты.
Ты – извечное «Помнишь?» И ответ – «Ну конечно!»
Ты – и лунная полночь, и бескрайняя нежность.
Я тебя полюбила. И люблю… Как и прежде.
Ты – моё «будет», «было». Добрый берег надежды.
Снова смотришь влюблённо… Ты – мой дом обретённый!
Карадаг. Профиль Волошина
«Мой дом раскрыт навстречу всех дорог…»
Максимилиан Волошин
Задумчив, смотрит вдаль Волошин,
Душой сроднившись с Карадагом.
Портрет-гора велик надёжен.
Над ним – безбрежность синим флагом.
Судьбой и вольными ветрами
Чеканный профиль создан точный
Средь волн морских в скале, не в раме.
Поэту выдан век бессрочный.
Холмов им пройдено немало
На Киммерийском побережье.
Здесь вдохновение встречал он,
Едва рассвет в горах забрезжит.
Раскрыл свой дом с мечтой о чуде
Когда-то в старом Коктебеле,
К нему стекались темы, люди,
Творить, любить и сметь умели.
В потоках времени летящих
Теперь есть прошлого приметы,
Лучи рисуют в настоящем
И новь, и прежние сюжеты.
Ласкают волны склон Кок-Кая,
И дом поэта не заброшен,
Гостей здесь вечно принимает
Поэт, художник Макс Волошин.
Кара-Даг
Беспечные барашки пенных волн
Бегут по изумрудному раздолью.
И мудро Кара-Дага тёплый склон
Глядит за горизонт. О, воля, воля…
Из бухты Коктебельской видит он
В волненье вод смешенье дней и судеб.
За далью расстояний и времён —
Что было и, возможно, только будет.
Стеной над морем Чёрная Гора,
Камням о чём-то важном шепчут годы…
Сменяются прохлада и жара
В объятиях пронзительной свободы.
То воздух чистый искренне горяч,
То ветер ласков, скалами стреножен.
Вдыхает свет и брызги Карагач,
И смотрит со скалы на мир Волошин.
Он