На секунду Рейчел даже пожалела, что Инферно не прибил Фокса. Фокс же начал оправдываться:
– Ты же знаешь, что у меня последнее время проблемы с головой. Я теряю сознание, а после ничего не помню. А тут как раз оказался в больнице и решил прове…
Рейчел на этот раз как следует, придавила то, чем никогда не пользовалась, прикрываясь владельцем отростка, как ширмой ради публичной репутации:
– Ты не в больнице, а ты с дочерью. Еще раз оставишь её одну и тогда точно окажешься в больнице. Кретин недоразвитый.
Оставив его корчиться на полу, Рейчел вернулась к Наоми.
Инферно, практически сразу после приезда в больницу пришел в сознание. Его разбудили крики, и плачь в коридоре тех, кто так и не дождался мужей и родных после дежурства в полицейском участке. Эти отчаянные вопли были в первую очередь матерей и жен, которые были охвачены общим горем, чью боль еще долго нельзя будет ничем унять. Люди отчаянно умоляли врачей, медсестер и любого, кто был в белом халате сказать, что с их близкими. Тогда они еще не знали, что почти из семи десятков служащих в участке, удалось спастись, всего лишь троим. Прокурору Рейчел Вудс, комиссару Нельсону, который был в тяжелом состоянии, и детективу из отдела расследований, о котором никто не спрашивал. Это было ужасно – чудом выжить после такой бойни, а после ловить на себе взгляды всех родственников тех, кто выжить не смог, читая в их глазах нескрываемый вопрос: почему ты, а не мой сын или мой муж. Но Кейт это еще только предстояло прочувствовать и попытать пережить, сейчас же Инферно начинал сходить сума от своей пирровой победы. Хотя даже прошептать что эта победа, у него язык не поворачивался. Не в силах терпеть последствия своей провокации, которая в итоге привлекла к трагедии, он снял капельницу, отсоединился от аппаратов, оделся в спортивный костюм, что лежал на полке больничного шкафа и, накинув капюшон от батника на лицо, которое теперь стыдно было показать кому либо, просто ушел. Вернее, даже сбежал.
Не желая появляться на публике, он пришел в клуб, где его спрятал Родриго. Поняв, что просто зря сопьется, не веря, что даже после сильнейшей интоксикации алкоголем сможет заглушить безутешные крики жен и матерей, он попросил у Родриго наркоты, которая дала ему покой и отрубила на полтора дня. Придя немного в себя, он вышел проветриться, угнал мотоцикл и поехал в парк. Хоть наркота и дала ему чувство покоя, тем не менее, её химическое послевкусие пропитанное ложью, которая дурманила рассудок, но не лечило измученную душу, заставило его прибегнуть к более естественным методам умиротворения.
Припарковав байк у лавочки, он сел на нее и растворился в ночных звуках природы. Лишь на фоне был слышен шум города, который не позволял забыться до конца. Просидев так три часа ему не особо полегчало. Замеченные по пути в парк постеры с его лицом и припиской – «Виноват во всем», не оставляли его и все продолжалось по кругу. Одни и те же тяжелые мысли сменяли друг друга, травя душу парню и терзая его