И когда ЛНК все-таки удалось накрыть красавицу – в одно мгновение он обрел и чистоту, и невинность, и (увы!) страстное желание не расставаться с этой бессмысленной жизнью.
Из Страдальца с ликом сурового Варяга, о чью непоколебимую стойкость годами разбивались волны Ладожского озера, он на глазах стал превращаться в романтического средневекового рыцаря.
Пять столетий эволюции уложились в считанные дни. А как изменился облик ЛНК, что сделалось с его взглядом! Нордические черты лица его смягчились; в глазах появилось нечто мерцающее с поволокой, что-то, напоминавшее баркароллу с нотками грусти, пасленовыми тонами и приятным послевкусием нектара.
А голос! Боже мой, что это стал за голос! При слове «Галочка», – а именно так обращался он к даме своего сердца – в его тембре появлялся такой бархат, такие глубокие обертоны с блестками серебра – что в этом голосе невозможно было узнать прежнего ЛНК.
Во всем его облике возникло что-то томно-невысказанное и, в то же время, порывисто-кричащее.
А когда в завершении «ренессанса» он запел арию из Монюшко (ой, Галина, ой, дивчина – солнышко моё…) – тут… нет, не берусь описать картину – слишком мелок и ничтожен почерк; об это бельканто обломалось бы перо не одного только Фомы Фомича.
А мне пора остановиться. Потому, что, как никогда, чувствую – человек не только животное, но и скотина рогатая, норовящая больнее боднуть ближнего и получить от этого удовольствие. Уж простите меня, носорога двурогого.
Вы же, по благородству натуры и учености ума, никогда бы до этого не опустились.
А виной всему – зависть. Пропасть между нами. И пропасть эта куда больше, чем дистанция от Фомы Фомича до белого быка Фалалея; и сколько бы я ни пакостничал, пропасть эта будет только увеличиваться.
Умолкаю и передаю слово самому автору «25 этюдов».
«Любовь для индивидуума – несомненное зло». «Любовь – это причина безобразия, именуемого бытиём». «Формула: безумие любви – очень глубока. Она разводит на два полюса две вещи, данные человеку: разум и любовь, делая их непримиримыми». «Логично предположить, что большинство семей – ненормальные; семья – это инструмент бессмысленного воспроизводства людей».
И, наконец, на зависть З. Фрейду: «Когда твердеет член, то мозг размягчается, и побочный продукт этой схватки – дети».
И т. д. и т. п.
А вот шедевр, при котором пациенты палаты №6 у Чехова просто отдыхают.
ЛНК:
Чхортишвилли делает правильный вывод: «если победят силы добра и разума, то главным завоеванием человечества станет стопроцентная смерть от самоубийств».
Хорошая арифметика!
Через пару-тройку десятилетий уже некого будет побеждать, и что тогда станет с победителями?
А вот сам автор:
«Одна читательница сообщила, что после прочтения этой книги у ней испортилось настроение