Военные хирурги собрали его ступню по кусочкам. Он долго разрабатывал ее в надежде вернуться на фронт, однако строгая комиссия вынесла однозначное заключение – комиссовать.
По натуре Иван был настоящим бойцом и на гражданке не сдался – обиды не затаил, «горькую» пить не начал, в сторожа или кочегары не подался. Каждый день он наматывал по родной Москве с десяток километров, и когда поджившая нога позволила отказаться от костылей, надел офицерскую форму с орденами, взял легкую тросточку и пошел на прием к начальнику Московского уголовного розыска.
В сорок третьем эту должность занимал Касриэль Рудин[19] – интеллигент, умница, профессионал. Войдя в кабинет, Иван четко, по-армейски, изложил суть дела. Мол, есть опыт разведчика, есть огромное желание быть полезным Родине. Рудин ознакомился с документами, полистал партбилет, расспросил про службу и ранение. Затем вызвал кадровика и приказал затребовать для изучения личное дело.
Людей в угрозыске катастрофически не хватало, да и кандидатура бывшего разведчика оказалась подходящей. И ровно через неделю – по окончании проверки – его зачислили стажером в штат МУРа.
Старцев быстро набрался опыта и дорос до руководителя оперативно-разыскной группы, получил майорские погоны. Служба в МУРе стала для Ивана Харитоновича главным делом жизни. Случалось, что он работал без сна и отдыха по несколько суток кряду. Коллеги и подчиненные уважали его за прямоту, энергию, несгибаемость. Начальство терпело его странности и за ударный труд прощало майору все.
К счастью, мучительный марафон длиной в одну неделю завершался.
А началось это испытание с того, что дней восемь назад комиссар Урусов вызвал к себе майора Старцева и ознакомил с секретным приказом Наркома.
Приказ гласил: «На местах, в военных комиссариатах всех уровней, отобрать и тщательно изучить личные дела военнослужащих, ранее осужденных по статьям (перечень прилагается) Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. 1926 года. А также по перечню правовых актов, введенных Советом Народных Комиссаров СССР и Президиумом Верховного Совета СССР в период от 2 июля 1941 года по 15 ноября 1943 года. Особое внимание уделить военнослужащим, осужденным Военным трибуналом Вооруженных Сил СССР. После изучения всех предоставленных документов личные дела промаркировать в соответствии с прилагаемым секретным трехзначным кодом. По окончании данной работы всех склонных к возвращению к преступному прошлому арестовать независимо от физического состояния…»
Приказ был логичным и крайне необходимым, ибо преступной швали в период войны и после ее окончания расплодилось немерено. Урусов вызвал к себе руководителей оперативно-разыскных групп и потребовал откомандировать по два опытных сотрудника в помощь военкомовским служивым. Выбор Старцева пал на Василькова и Баранца.
В начале работы Александра весьма огорчил тот факт, что его и Ефима Баранца угораздило