Саммерс взбежал на второй этаж.
– Мистер Халло, – произнес он, стоя на ступеньках, – вы злитесь на меня, вот и выпускайте пар по адресу. Я был груб с вами. Можете высказать все, что обо мне думаете.
Но механик отчего-то не спешил высказываться.
– Тогда так, – продолжил коммерсант. – Во-первых, мне бы хотелось, чтобы вы помнили: возраст мистера Фрейшнера – не ваша забота. Он управляющий, а не вы, и обсуждать тут нечего. А во-вторых, если я еще раз услышу «коммунистический террор – микстура от капитала», «жиды», «масонский заговор» или славы и осанны в адрес Форда – вы уволены. Думать что угодно – ваше право, но пока вы работаете на меня, потрудитесь придерживать свой язык.
Терпение механика лопнуло.
– Я все скажу Форду! – и он потряс грязным кулаком.
– Что вы ему скажете? – поинтересовался Саммерс.
– Все! Все, что вы тут наговорили!
Саммерс пожал плечами.
– Идите. Вам же будет хуже.
– Что?! Угроза? Форд и это узнает!
– Не думаю, мистер Халло, – спокойно сказал Саммерс и зевнул.
– А! Вы меня убьете! – механик адски захохотал. – Я давно этого жду! И момент выбрали! Вашего компаньона, единственного порядочного человека во всем заведении, здесь нет. Фрейшнер, этот ж-ж-ж…
Тут Халло поперхнулся и умолк.
– …ж-ж-жестокий управляющий? – предложил коммерсант. – Да, он бы меня не выдал, тут вы правы. Фрейшнер – стоящий парень. Но убивать вас, мистер Халло, никакого интереса.
– Вы не имеете права! Я буду жа… – начал механик по привычке и спохватился. – Как – никакого интереса?
– Да никакого, – улыбнулся коммерсант. – Вы погубите себя сами. Изложить дело: «Саммерс сказал то-то и то-то» и сразу заткнуться вы все равно не сможете.
– Почему?
– Потому что это выше ваших сил. Вы начнете разглагольствовать, вплетете евреев, масонов, Маркса, мировой заговор, собьете всех с толку и вас просто выкинут вон.
Самерс подумал и добавил:
– Ябеда.
– Вы не имеете права меня оскорблять! – закричал механик. – Я уволюсь! Вам придется нанять вместо меня троих! Четверых! Пятерых!
– Да, придется, – коммерсант наклонился к нему так, что их лица едва не соприкасались, и произнес вполголоса: – Зато вас никто не возьмет. Найметесь простым рабочим на консервную фабрику, вылетите через месяц, год проищете другое место, отсидите за бродяжничество и так до глубокой старости, пока вас не выкинут уже отовсюду. Вы станете немощны.
Халло квакнул.
– А профсоюз не поможет, – коммерсант зевнул. – Потому что и там вы мутите воду своими митингами. Придется вам откинуть копыта под забором. Ну, как?
Халло неразборчиво буркнул и отвернулся.
– А? – переспросил коммерсант.
И,