– Как хотите, но платить я не буду.
– Тогда вы можете сейчас же покинуть отель.
– Вы не вправе заставить меня съехать.
– Au contraire[13], я могу выпроводить вас на улицу в пять минут. По моему приказу наши сотрудники – notre homme à tout faire[14] и шеф-повар – сделают это в два счета.
– Я вызову полицию.
– Вы рассчитываете взять меня на испуг? – спросил он. – Поверьте, полиция примет сторону отеля, стоит мне сказать, что мы выгоняем вас по причине сексуальных домогательств нашего шеф-повара. И шеф это подтвердит – потому что он неграмотный и к тому же мусульманин строгих правил. Пару месяцев назад я застукал его dans une situation embarassante[15] с нашим homme à tout faire. Так что теперь, опасаясь разоблачения, он скажет все, что мне нужно.
– Вы не посмеете…
– Еще как посмею. И полиция арестует вас не только за аморальное поведение, но еще и проверит вашу биографию, выяснит, почему вы покинули свою страну в такой спешке.
– Вы ничего обо мне не знаете, – произнес я, заметно нервничая.
– Возможно… но мне совершенно очевидно, что вы приехали в Париж вовсе не на каникулы… Вы просто сбежали от чего-то. Доктор сообщил мне, что вы ему в этом признались.
– Я не сделал ничего противозаконного!
– Это вам так кажется.
– Вы негодяй, – сказал я.
– Ну, это как посмотреть, – парировал он.
Я закрыл глаза. У него на руках были все козыри – и с этим я ничего не мог поделать.
– Дайте мне мою сумку, – попросил я.
Он послушно выполнил мою просьбу. Я достал из сумки пачку дорожных чеков.
– Двести шестьдесят четыре евро, я правильно понял?
– В долларах общая сумма составит триста сорок пять.
Я схватил ручку, подписал необходимое количество чеков и швырнул их на пол.
– Вот, – сказал я. – Сами соберете.
– Avec plaisir, monsieur[16].
Подобрав чеки, портье сказал:
– Я приду завтра, чтобы рассчитаться за номер. Ну, это если вы пожелаете остаться.
– Как только я смогу двигаться, я тотчас уйду.
– Très bien, monsieur[17]. И кстати, спасибо, что пописали в вазу. Très classe[18] – С этим он ушел.
Я упал на подушки взбешенный и измученный. К бешенству мне было не привыкать – с этим чувством я сжился в последнее время, мне постоянно казалось, что я вот-вот взорвусь. Но подавляемая ярость постепенно трансформируется в нечто еще более разъедающее: ненависть к самому себе… и заканчивается депрессией. Доктор был прав: я сломался.
И что будет, когда грипп наконец «сменит место жительства»? Я все равно останусь выжатым, побитым.
С этой мыслью я полез в сумку и достал оставшиеся чеки. Пересчитал их. Четыре тысячи шестьсот пятьдесят долларов. Все мое состояние. Все, что у меня осталось в этом мире. Я ничуть не сомневался в том, что после того, как меня демонизировали и облили грязью в прессе, адвокаты Сьюзан убедят судью, что после развода моя жена должна получить все: дом, пенсионные накопления, страховки,