– Ты должна научиться концентрироваться, а значит, и обращаться к магии внутри себя в любое время и в любом состоянии.
С тех пор каждое моё утро начиналось с созерцания цветка.
Я поняла, что должна освобождать голову от мыслей, а сердце – от беспокойства. Это помогло мне справляться с заданием каждый раз, я изучила цветок во всех мельчайших подробностях, уловила момент, как его бутон начинал раздуваться и превращался в капельку крови. Мне бы хотелось рассмотреть процесс под микроскопом. Но такой возможности не было, так что пришлось обходиться своим зрением. Кон стал давать мне и другие задания, например, удерживать на ладони пёрышко, не дуя на него, не подставляя ветру, не двигаясь, а ждать, когда оно слетит само. Иногда при абсолютном безветрии на улице я могла сидеть, держа пёрышко, с утра и до обеда. Рука затекала, я переставала чувствовать свою ладонь, и тогда пёрышко волшебным образом слетало с неё. Кон говорил, что это и есть магия, и я понимала это, только когда пёрышко даже при закрытых окнах, при полном отсутствии любых дуновений вспархивало с ладони и опускалось красивыми плавными движениями на стол. Я даже больше не нуждалась в нескольких долгих часах, время на задание сокращалось с каждым днём, и вскоре не прошло и пятнадцати минут, как я избавилась от своего пушистенького мучителя.
А дней прошло уже четырнадцать.
Я наконец-то обзавелась календарём. Оказалось, что год у эльфов длится от четырёхсот пяти до пятисот пятнадцати дней, причём их количество каждый раз разное и без всякой системы. Зависит от Птухайла, где-то дней за двадцать пять до полного исчезновения, а день – это время от восхода до заката, Птухайл начинает умирать, сила его свечения падает, начинается зима, приходят грозы, холод, затем морозы, и в один момент светило пропадает совсем и восход не наступает. Тогда говорят, что Птухайл умер, и какое-то время, а никто точно не знает какое, потому что нет ни восходов, ни закатов, сплошная ночь, он не появляется. Тогда все закрываются в жилищах, потому что холод становится убийственным почти для всего живого, кроме за тысячелетия приспособившихся к этому деревьев-гигантов. Даже океан сковывается льдом. И вот через какое-то время, предположительно около нашей недели, Птухайл воскресает, словно птица-феникс, озаряя мир небывалым светом, и воздух, и земля, и вода стремительно прогреваются. Этот момент называют Рождением Птухайла, и начинают отсчет нового календарного года.
На моем календаре чёрные крестики перечиркнули шесть дней, когда пришла весточка от Дариена. Он написал, что несколько его кораблей подверглись нападениям фоморов, что уходит в море и пришлёт оттуда птицу, когда что-нибудь прояснится. Ещё он написал, что любит меня и ждёт встречи, а также – чтобы я не беспокоилась, а слушала брата и отца и берегла