– Непривычно, конечно, сидеть на заднем сидении. Так ещё и с ребёнком. Но всё не так уж и плохо. Спасибо, что спросил. – ответила я, пожав плечами и приобняв Хлою, что сидела между мной и Айнез.
– Я не про это, идиотка. – фыркнул иеронец, вновь зыркнув на меня. – Ты восстановилась? После той ливневой недели?
– Я особо не пострадала, в отличие от остальных. – перебирая те немного стрёмные воспоминания, я обратила своё внимание на серый потолок машины. – По крайней мере, вернулась в город в здравом рассудке.
– О чём болтают эти двое? – прошептала на ухо Ясперк девочка.
Те несколько дней в заточении действительно дались нам совсем не легко. Никакой эвакуации так и не случилось. Точнее… нас всё же спасли с того сраного корабля, но достаточно поздно. Ведь к тому моменту произошло дохренища дерьма.
Начнём с того, что на второй-третий день у всех более-менее начал плыть рассудок. И это была одна из главных проблем, что появились на нашем пути выживания. Капрал Хелмер прилагал все усилия, лишь бы сохранить как можно больше иеронцев в живых до приезда долгожданной группы спасения. Хоть и это было прямой его обязанностью, Ситч теперь вызывает у меня одно уважение. Ведь он сделал всё, что мог. И почти справился с поставленной задачей. Каждый по-своему боролся и не давал отъехать крыше. Пиан принялся составлять отчёты, которые больше походили на небольшой дневник безумца-отшельника, что вынужден сидеть в каком-то железном ящике и ждать своей смерти. По возвращению в город, кстати, мемуары Буклда всё-таки передали командованию. А до этого и мне удалось их прочесть.
Парень поведал в своих записях далеко не все события, которые теперь хер забудешь. А так хочется, ведь подобные воспоминания совсем не счастливые. Далеко не счастливые. Капрал Хелмер назначил меня главным лекарем на судне, прознав, что я с отряда специального назначения. А Дино был ответственным за оборудование. Ну и иногда ещё предпринимал попытки наладить связь с Иероном. Но хрен там плавал. Так мне пришлось диагностировать три смерти, откачивать пятерых сослуживцев и следить за физическим/психическим состоянием всех пленников. В общем, работёнка не из лёгких. Геморроя хоть отбавляй. Во всех чёртовых смыслах этой фразы.
Мой рассудок тоже не остался не тронутым. Было невероятно тяжело видеть каждый день на протяжении почти что двух недель подобную удручающую картину – в главном отсеке среди ящиков валяются солдаты с истощением и прочими серьёзными проблемами со здоровьем, в грузовом отсеке фыркают от голода и боли наши лошади, съедение которых рассматривалось Ситчем около трёх дней, а по каютам распиханы те, кто находится при смерти. Очень и очень гнетущая херня. Изнеможение постигло всех. Поэтому капрал всё-таки отдал приказ пустить двух лошадей на мясо. Выбирать предстояло мне и Чейсу. Естественно, мы руководствовались не кого меньше жалко, а кто по жирнее и по массивнее. Кем можно прокормить такую ораву уже несколько дней голодающих солдат. Причём все ещё шкафы двухметровые. Кроме парочки. Выбор пал на лошадь Гупра. Конечно же,