– Попасть с улицы можно лишь в теплое время. Зимой двери закрываются, и вход только изнутри.
Он повел меня дальше, и мы добрались до другой двери, уже более основательной, массивной, однако заходить внутрь я не стал.
– Здесь основной корпус. Тут у нас библиотека, бальный и фехтовальные залы, лекционные. Словом, множество всего, со временем разберешься.
Я с сомнением посмотрел на «Дом Чудес». Нет, выглядел он внушительно, но мне почему-то думалось, что там от силы пять-шесть небольших кабинетов. А тут, извините, не просто еще библиотека, бальный и фехтовальные залы, а «множество всего». Ну ладно, поверим на слово.
Однако времени задавать вопросы и сомневаться не было. Козлович не стремился к диалогу, такое ощущение, будто он хотел как можно быстрее отстреляться и заняться своими делами. Поэтому торопливо вышагивал по вымощенной пузатыми камнями дорожке, ведущей к Башням.
– Факультеты Ведьмачества, Чародейства и Артефактов, – указал он на высокие постройки слева-направо, – но это для вторых и третьих курсов. Тебе скорее для общего развития. Слева дальше – полигон, там у нас мушкетный клуб. Но позже ты и сам услышишь звуки выстрелов. А вот здесь, – его рука взметнулась в сторону леса, – наши атлеты.
Туда как раз спешило множество учеников в спортивной форме. Я даже заметил знакомую долговязую фигуру Рамиля. Однако, кроме протоптанных среди деревьев дорожек, ничего видно не было. Может, у меня какие-то неправильные представления об атлетике?
– Но это все для учеников. Для тех, кто обучается в школе.
– Я думал, что директор уже дал распоряжение, – промямлил я, не зная, куда себя деть. Вот действительно, ситуация была совершенно непонятная.
– Пока еще нет. Осталось самое важное.
Я так и не понял, откуда Козлович выудил стопку бумаг. Нет, не пожелтевшие, исписанные кровью. Обычные листы формата А4, с набранным на компьютере текстом. Он протянул их мне, как-то пристально смотря в глаза.
– Это договор. Между школой и учащимся.
– Договор? И что мне с ним делать?
– Ознакомиться. И если ты со всем согласен, подписать. Если нет, – Козлович развел руками, – то на нет и суда нет. Можешь думать до следующего утра. Я зайду.
На этом обескураживающая экскурсия была закончена, оставив меня в полном замешательстве. Какой договор, какая подпись? Если честно, я расписывался всего-то пару раз в жизни. Когда паспорт получал, и когда придумывал роспись, чтобы этот самый паспорт получить.
Спустя полчаса воздух снаружи зазвенел от выстрелов (не обманул Козлович про мушкетный клуб). Я сидел в комнате, которая, как выяснилось, даже не закрывалась, и в очередной раз перечитывал договор. Некоторые пункты, мягко говоря, удивляли. К примеру:
«Школа