Ева. Джеймс Чейз

повеселиться и поглубже залезть в его кошелек.

      – Очень интересно, – сказал Голд. – Но где же тут идея фильма? Я ее не вижу.

      – Сатира на мужчин, – сказала Кэрол. – «Ангелы в соболях» – великолепное название. Сюжет Клайва тут ни при чем. Используйте название, и пусть он напишет первоклассную сатиру. Только подумайте, как клюнут на это женщины… в конце концов, именно они наши зрители.

      Голд устремил на меня взгляд:

      – Что скажете?

      Я не сводил глаз с Кэрол. Она подала мне идею. Она сделала даже больше: воспламенила мое воображение, которое было мертво с тех пор, как я написал последнюю книгу. Теперь я знал, что делать дальше. Меня, можно сказать, озарило. Я напишу историю про Еву. Я изображу ее порочную, странную сущность и выведу ее на большой экран.

      – Это прекрасно, – взволнованно воскликнул я. – Да, я могу сделать это!

      Кэрол взглянула на меня и вдруг прикусила губу. Наши глаза встретились, и я понял, что она обо всем догадалась. Я спешно отвел взгляд и вновь обратился к Голду:

      – Как сказала Кэрол, это грандиозное название и грандиозный сюжет…

      Кэрол встала из-за стола.

      – Вы не будете возражать, если я вас покину? – отрывисто проговорила она. – У меня жутко разболелась голова. Я весь вечер чувствовала, что этим кончится…

      Питер подлетел к ней прежде, чем я успел подняться.

      – Ты слишком много работала, Кэрол, – проворчал он. – Р. Г. извинит тебя… не так ли?

      Рыжевато-коричневые глаза Голда вновь заволокло поволокой.

      – Ложитесь спать, – сказал он суховато. – Мы с мистером Торстоном останемся здесь. Проводите ее домой, Питер.

      Я встал.

      – Я провожу Кэрол, – сказал я, чувствуя злость и легкий испуг. – Пойдем…

      Она покачала головой.

      – Останься с мистером Голдом, – сказала она, не глядя на меня. – Питер, я хочу домой.

      Когда она повернулась, чтобы уйти, я тронул ее за плечо.

      – Что случилось? – спросил я, стараясь говорить спокойно. – Я что-то не то сказал?

      Она посмотрела на меня долгим взглядом. Ее глаза по-прежнему были полны обиды и гнева.

      – Я хочу пожелать тебе спокойной ночи сейчас, Клайв. Пожалуйста, пойми.