Алексей с жадностью вдыхал свежий воздух, пытаясь осмыслить случившееся. Боли он все еще не ощущал, лишь полная беспомощность сковала тело да туманное сознание фиксировало обстановку. Падение на взлете. Счастливое стечение обстоятельств, сохранившее ему жизнь. Это пассажир, пересевший к товарищам, освободил ему кресло, оказавшееся в зоне относительной безопасности. Вот она, неразлучная «святая троица», лежит бездыханной справа. Все вместе, как и хотели. Еле дотянувшись, стер с челюсти ошметки спекшейся крови, чужой или своей. Когда же придут за ним? Надо было собраться с силами, кого-то позвать, похоже, вокруг остались только те, кому место в морге. Донимал холод. Зима стояла крепкой.
Скособочив голову, пытался следить через разлом за обстановкой на поле. Проходили редкие люди, и не близко. Основные действия спасателей развернулись с противоположного борта, накрененного к земле. Но вот мелькнула первая ласточка, это деловито прошагал майор Каюта, товарищ по работе, появилась хоть какая-то надежда на высвобождение. Прошагал и исчез, будто его и не было. И не позвать, и звука слабого не издать. Полное бессилие. Во рту какая-то помеха, не сплевывается, на зубах перекатывается что-то мягкое, и не понять, что там застряло. Густая слюна перемешана с кровью и сладостью от растаявшей конфеты. Тошно. Тело словно отбито палками со всех сторон. Отбивная котлета.
Превозмогая себя, отстегнул ремень, прицепленный к останкам кресла. Кругом все было размолото и перемешано, но какие же крепкие оказались ремни, совсем целые; иногда спасают. Спасли и его, Алексея, хотя и без Бога не обошлось. Хвостовая часть задрана кверху, будто горка. Там кресла целые, но пустые, значит, пассажиров поснимали и вывели. Или вынесли.
Дотянулся до разлома и заглянул вниз, под днище самолета. По снегу веером рассыпаны конфеты, те, что разносила проводница Галина Ушакова, так она представилась пассажирам. Виднелись разбросанные боты, сапоги и детские ботиночки. Нечистая сила срывала их с ног и швыряла без разбору, куда ни попадя. В снегу лежал фактически голый человек в позе спринтера, принимающего эстафетную палочку. Низкая посадка, широкий шаг, рука, вывернутая за спину, и голова, неестественно развернутая назад. Как он оказался раздетым? Хватит, насмотрелся. Надо ждать и быть готовым к появлению людей, если появятся.
Вдруг замаячила высокая тень, перемещавшаяся к нему, Алексею. Человек! Надо было обратить на себя внимание, а то исчезнет, как Каюта. Но как? Звать или поднять руку не было сил, их хватило, чтобы согнуть