Старуха шаманка, сидя неподвижно у входа в шалаш, тихо бубнит заклинания… Она видит, видит эту нечисть… «Пламя сожги зло! Огонь, ты сильнее всех! Огонь, пламя, жар, пар, пожарище, горение…» -словно удары бубна стучит в мозгах. Дерзкой Пуме знакомо это ощущение – верный знак: заклинание вот-вот сработает. « Пламя! Жар! Пар! Пожар!..» -никого и ничего не существовало для неё сейчас, только она и её невидимая коварная соперница. «Огонь! Пожар! Жар! Пар!..» Огонь отгонит болезнь салту или сожжёт. Колдунья, по-прежнему не замечая ничего вокруг, продолжала петь заклинания, нацеливая всю свою волю и жизненную энергию на уничтожение темного призрака.
Тяжёлые тучи закрыли последние отсветы заката. «Жар! Пар! Пожар!..» Давно наступила ночь. «Пламя! Дым! Огонь!..» Где-то в дали жёлтая точка. Она почувствовала как отступило нечто. Стало легче дышать, мышцы её старого тела чуть расслабились. Заклинания, заклинания, заклинания. «Уходи к другому костру. Вон он, там в горах. Видишь?!..» Нет, не ушла болезнь, только затаилась, спряталась поблизости. Но нет больше сил излучать волны оберегающей энергии. «Ограничимся, как всегда, перемирием…» Дерзкая Пума встала, хотела сделать шаг и пошатнулась. Ноги отказывались держать тело. От усталости кудесницу била дрожь. Ползком, на коленях, добралась шаманка до чаши с её питьём. Напиток был терпкий с сильным привкусом мяты, но Пума, у которой давно пересохло в горле, пила его с жадностью. Чаша, искусно сплетенная из соломы, пуста. Старуха сглотнула слюну, глубоко вздохнув, рухнула на ложе – слишком утомленная, что бы ещё о чем-нибудь думать. Засыпая, колдунья потянулась всем своим уставшим телом и с тревожной улыбкой на морщинистых губах погрузилась в ватную пустоту.
КОРЕНАСТЫЙ, АНДЕРСОНГ И ГУД
1
Зеленовато-жёлтая, чуть всхолмлённая, большая поляна, обрамлённая зарослями кустарников, среди которых главенствовал чапараль. Стадо коров, мирно пощипывающих траву, и два пастуха. Далеко вдали двухэтажное здание ранчо с его вспомогательными постройками и коралями.
Рон вздохнул свежий утренний воздух, ощущая всем своим крепким телом приятную прохладу: «Благодать! Только всё это ненадолго. Впереди день с его жарой и зноем.» Младший Андерсонг не любил ковбойскую работу. Нудятина. Объезжай стадо, следи, чтобы коровы не разбежались, охраняй от хищников и воров, жарься на палящем солнце или мокни под проливным дождём. И это ещё не самое тяжёлое в скотоводческой профессии. Правда, перегонять стадо на продажу Рональду нравилось. Тогда отец нанимал ещё двух погонщиков и, командуя рогатым войском, младший Андерсонг отправлялся в путешествие. Надо сказать, нелёгкое путешествие.
Рон сидел на вершине небольшого холма и чистил револьвер, поглядывая по сторонам. Рядом пасся его чалый скакун. Их постоянный работник Джон возился со своей лошадью