– Нет, официально еще не стали. Но я была у юриста, и он мне объяснил, что, поскольку завещания нет, наследниками становимся мы с Жанной и Стас. Но Стас уже совсем самостоятельный мужчина, ему двадцать два года, он переехал в Москву, там работает, собирается создать семью. А мы с Жанной (ей недавно исполнилось восемнадцать) живем в небольшой квартире, в которой мы с Игнатом жили до развода. Эту квартиру Игнат уже потом купил. Так мы, наверное, переедем сюда, здесь просторнее. Картины я продам – говорят, за них можно выручить неплохие деньги.
– Скажите, а вы в последнее время часто виделись с бывшим мужем?
– Часто? – удивилась Лиза. – Да мы с ним, можно сказать, совсем не виделись. Очень редко. Не хотела я его видеть.
– А в день его смерти вы его, случайно, не видели?
Женщина понимающе усмехнулась.
– Вы намекаете, не я ли его убила? Нет, не я. И сразу скажу – я не знаю, кто бы мог это сделать. Три года назад, когда он меня бросил ради этой шлюшки, Людмилы, я и правда готова была его убить. Тогда я его люто ненавидела. А теперь перегорело. Теперь мне все равно, где он и что с ним. Я и смерть его восприняла совершенно спокойно – умер и умер… Если вас интересует, где я была четырнадцатого марта, я постараюсь вспомнить. Сейчас не помню, извините.
– Нет, пока ничего вспоминать не нужно, – успокоил ее Гуров. – Пока я просто знакомлюсь со всеми участниками события, собираю информацию… Значит, вы говорите, за эти картины можно выручить неплохие деньги? – Гуров кивнул на стены, увешанные полотнами.
– Да, мне назвали примерную стоимость, деньги очень приличные. Правда, одной картины, самой ценной, я здесь не вижу.
Гуров насторожился:
– Вот как? А мне говорили люди, которые осматривали квартиру, что ничего не пропало.
– Ну да, они и меня спрашивали, – подтвердила Лиза. – Ваш полицейский начальник все требовал, чтобы я определила, пропало что-то или нет. А я тогда несколько взволнована была, не на все обратила внимание, вот и сказала, что все на месте. А теперь вижу – не все на месте. Картины Закатовского нет.
– У Бушуева была картина Закатовского? – удивился Гуров. – А, ну да, он же тоже его ученик, как и Брательщиков.
– Игнат был первым учеником Константина Евгеньевича, – уточнила женщина. – А Петя Брательщиков – вторым. Хотя, конечно, есть еще Слава Могильный, он себя считает первым учеником.
– А что, Закатовский всем своим ученикам дарил картины?
– Этого я не знаю, я в их художественный круг не так плотно входила, не со всеми была знакома. Но теперь за его полотна можно выручить очень неплохие деньги. За полотно Закатовского можно получить аж несколько тысяч долларов. Нам с Жанной деньги бы очень пригодились – она хочет поступать на театральный факультет, а там обучение только платное.
– А где висела эта картина?
– Вот здесь, напротив окна, на самом видном месте, – показала женщина. – А теперь здесь висит картина Игната